Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты

Между двумя крыльями здания был перекинут стеклянный коридор с зимним садом. По этому своеобразному мосту можно было попасть в комнаты для гостей, которые были спроектированы в ультрасовременном стиле. Этот стеклянный мостик, висячий сад и терраса на крыше, с которой открывался потрясающий вид на собор Парижской Богоматери, Сену и на Правый берег, находились над квартирой на верхнем этаже. На главной террасе, нависавшей над рекой, проводились почти все приемы Хелены Рубинштейн. Она была уставлена вазами с цветами и горшками с декоративными растениями. Там были устроены маленькие лабиринты, журчали фонтанчики и искусственные родники… Попасть туда было можно по каменной лестнице из холла квартиры. На террасе располагались маленькие салоны и столовые. Стояла железная мебель любимого стиля хозяйки дома – эпохи Наполеона III. Сквозь двойную изгородь из самшита и плюща прогладывали соседние крыши и огоньки окрестных домов. В некоторых местах этой живой стены были вырезаны квадратные окошечки, чтобы можно было наслаждаться видом старого собора. В одном углу висело длинное зеркало в раме из зелени – в нем отражались струи воды, бившие из каскадного фонтанчика в стене, украшенной синей мозаикой с кристаллами.

На обустройство дома требовалось очень много времени, и, желая отвлечься от нетерпеливого ожидания, Хелена решила заказать еще один свой портрет. Выбран был художник Павел Челищев[72]. Сейчас он знаменит, но тогда это был эксперимент, потому что известность пришла к нему лишь спустя лет двенадцать. Челищев учился в Киеве, а потом уехал в Берлин, где прославился своими театральными декорациями и эскизами костюмов для спектаклей. Он приехал в Париж в 1923 году и сразу заинтересовался работами кубистов и абстракционизмом. Чтобы придать необычный оттенок своим краскам, он использовал смесь песка и кофе. В 1930 году Челищев создает своих знаменитых метаморфических клоунов, используя комбинацию гипса и ткани. Образ Хелены Рубинштейн, созданный им в 1934 году, очень хорошо отражает его стиль. Мы видим ее лицо и шею, густо покрытые синими, зелеными и серыми блестками, напоминавшими цехины[73].

Для строительства здания на набережной Бетюн потребовалось три года и… очень много денег. Значительную часть средств, полученных от сделки с братьями Леман, поглотило сооружение и обустройство этого особняка. Наконец, в 1934 году она смогла переехать. Но радость Хелены омрачало то, что она поселилась там одна.

Патрик О’Хиггинс, впервые попав туда, был поражен необыкновенной оригинальностью и роскошью этого жилища. «Остров Сен-Луи, – любила она повторять ему, – очень изысканный уголок. На набережной Бетюн живут особенные люди».

В сумерках большой особняк показался ему средоточием печали – там было сыро и одиноко. Очень маленький лифт поднял его на верхний этаж, который занимала Мадам. Заблуждение рассеялось – Патрик восхищенно ахнул, входя в главный холл, где почти все пространство занимало совершенно безумное творение Лалика[74], сверкающие стеклом и хромом. «У меня создалось впечатление, – рассказывал он, – что меня перенесли в декорации фильма “Гранд-отель”. Холл был средоточием стиля, который царил в Голливуде в тридцатые годы. Если бы в дверях мне встретились Грета Гарбо или Джоан Кроуфорд, я бы не удивился».

Луи Сю использовал многие технические новинки при строительстве этого здания, например систему отопления, идущую по потолку, или автоматически открывающиеся двери подземного гаража. Все технические устройства архитектор убрал в подвал, назвав его «заводом». За идею спрятать все технические новшества, чтобы вид дома не нарушал окружающего городского пейзажа, Луи Сю получил в 1937 году премию за лучший архитектурный проект.