Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты

Кроме основной работы в компании Хелена Рубинштейн в 1953 году занималась созданием фонда, который носил ее имя. Благодаря этому фонду она реализовала принцип, о котором часто говорила: «Я сделала состояние благодаря женщинам и должна вернуть им долг. Я должна постараться сделать их жизнь и жизнь их детей лучше». Она была убеждена, что для женщин насущно необходимо образование, и открыла курсы, дававшие возможность обучиться и сделать карьеру в тех областях, которые традиционно считались не подходящими для женщин.

Фонд «Хелена Рубинштейн» существует до сих пор и работает за счет части наследства, оставленного ею. Она специально выделила средства, чтобы помогать организациям, чья деятельность связана с образованием, медициной, помощью общественным фондам и искусством. Вначале Хелена распорядилась выделять деньги только организациям или лицам из Соединенных Штатов и Израиля. Сегодня в этот список включено уже много стран: Австралия, Англия, Ирландия, Тунис, Пуэрто-Рико и Франция. Во Франции Фонд помогает, например, Ассоциации по развитию исследований раковых заболеваний Villejuif, поддерживает исследования аллергологов и иммунологов, сотрудничает с Французским Домом, как своего рода посредником по культурным обменам между Францией и Колумбийским университетом в Нью-Йорке. Фонд «Хелена Рубинштейн» главным образом работает с программами по развитию и исследованиями, помогающими развитию общества, но самым важным в его деятельности является поддержка прав и благосостояния женщин и детей[123]. Действующий президент Фонда «Хелена Рубинштейн» – Диана Мосс, дочь Оскара Колина.

* * *

Уладив проблему с венским агентом и графиней, придумавшей Mascaramatic, Мадам решила поехать в Цюрих. В Швейцарии и в Италии дистрибуцией продолжала заниматься семья Бауэр. Но главным человеком, который управлял швейцарским делом, была уроженка Польши, бывшая жена дипломата, высланная из страны во время войны. Эта женщина страстно увлекалась косметологией и, познакомившись с Хеленой Рубинштейн, попросила взять ее на работу. Мадам отправила ее в Швейцарию, и с тех пор она железной рукой управляла делами в Цюрихе. Мадам рассказывала о ней Патрику в самых лестных выражениях. «В Швейцарии у нас работает удивительная женщина, очень сильная, человек-террор». «Террор» звали Халина Медер.

Прием им был оказан самый теплый. Вечером в день приезда швейцарские друзья пригласили их в самый лучший ресторан города – Kroninhaller. По такому случаю шею Мадам украшал каскад рубинов, притягивающих всеобщее внимание. Никто, кроме Патрика, не знал, что это были «дорожные рубины». Настоящие, которые она называла «хорошими», никогда не покидали сейфа, кроме как в Париже или Нью-Йорке. Некоторые самые роскошные и самые ценные украшения имели дубликат, «обманки», как она говорила. «Я люблю, когда их много, остальное не так важно, настоящие или фальшивки – какая разница!» Но фальшивки завораживали так же, как и настоящие камни, и тем вечером госпожа Бауэр не сводила глаз с «дорожных рубинов».

Kroninhaller был пивным рестораном. Облицованный мрамором зал был разделен на множество маленьких кабинетов, где стояли кожаные диваны. Этот ресторан очень нравился художникам – Миро, Кандинскому и Браку, многие писатели там тоже бывали. Когда Джеймс Джойс жил в Цюрихе, он часто приходил туда, как и доктор Фрейд. Хозяйкой Kroninhaller была фрау Цумстег, тучная женщина, очень близорукая и серьезная. Она вела дела вместе с сыном, который был поклонником постимпрессионизма и кубизма и собрал очень интересную коллекцию картин. Именно здесь, в зале Kroninhaller, тонущем в сигарном дыму, встретились гигант Боннар и Хуан Грис[124].

Во время обеда фрау Цумстег с сыном подошли к столику Хелены, за ними следовал еще какой-то человек.

– Моя мать – одна из ваших поклонниц, – сказал молодой человек. – Я – Густав Цумстег. – Потом, указав на человека, сопровождавшего их, произнес: – А это Кристобаль де Баленсиага.

У Мадам перехватило дыхание. Ей только что представили «идальго, которого никто не видел».

– Невероятно! Сегодня я надела одно из ваших платьев, а ему по меньшей мере лет десять. Взгляните…