Хельгор с Синей реки

И действительно, ни одна душа поэта или душа ученого не могла бы противостоять волшебной притягательности этой сумрачной страны, обещавшей такие необычайные знания и ощущения. Перед ними разворачивались грандиозные перспективы: на левом берегу резкий уклон, суровый ряд пещеристых скал из красного гранита, базальта, в котором были пробиты циклопические лестницы, нависающие, будто готовые обрушиться верхушки, какой-то некрополь, представляющий собой путаницу коридоров, теряющихся где-то в глубинах земли. Справа настоящая равнина, лес из папоротников, перемежающихся призрачными грибами, высокими, как деревья, серебристыми полянами, захватывающими территории, где представители разряда грызунов увеличивались до размера лемуров-альбиносов, печально сидящих на возвышенности. Иногда раздавался чей-то тихий жалобный крик или белые, как лебеди, совы сменялись мертвенно-бледными вампирами величиной с орлов.

— Прелестно! Прелестно! — шептал Алглав, набрасывая заметки в своем блокноте.

И даже члены экипажа преисполнились восхищения и мистического ужаса.

Неожиданно к этим чудесам добавились новые.

VI

Вдалеке показался слабый фиолетовый отблеск, который, казалось, поднимался как свет зари еще до восхода солнца. Он двигался быстро, придавая феерическую окраску бледным растениям и животным. Отблеск остановился на скалистом берегу, вызывая безграничный восторг, играя всеми оттенками фиолетового.

Сперва довольно насыщенный, он стал светлее и вскоре стал таким же нежным, как лунные лучи, которые светят сквозь витраж синего цвета. Дальше при виде корабля животные разбегались, другие создания поднимались повыше, летучие мыши и вампиры смешивались с остальными представителями рукокрылых, свинцового цвета.

Отныне вид разворачивался в пределах подземного горизонта около километра, перспективой не более километра. Захватывающая красота снежно-белых лишайников, таинственных сумерек, светящихся грибов, то выстроившихся подобно колоннадам, то наклонившимся как старые ивы по берегам рек. И все здесь такое бледное, никаких других цветов! Полная бледность молчаливой жизни, бледность, которая незаметно сменяется сумерками, нереальным мертвенным светом, сверхъестественная бледность, как будто взятая из сказочного романа, упорное соперничество вдали от солнца, которое там наверху питает землю. Бледность, сохраняющая формы флоры и фауны, когда-то давным-давно жившей в блестящем разнообразии цветов.

— Может быть, на этот раз мы причалим к берегу? — спросил Фюгер.

— Давайте пройдем еще немного, — горячо возразил Алглав. — Я думаю, что впереди нас ждет гораздо больше сюрпризов.

В это время двое индейцев навострили свои уши, чуткие, как у зверей, и продемонстрировали явные признаки беспокойства.

— Что вы слышите? — поинтересовался Верагез.

— Мы слышим текущие воды, — ответил Вхамо.

Алглав, у которого были почти такие же чуткие уши, как у индейцев, тоже прислушался. Вскоре ему показалось, что он слышит шум прилива, толчки, удары быстро текущей воды о стенки пещеры или, скорее, водопада.

— Внимание! — произнес он. — Я думаю, что легенда подтвердилась еще раз, и сейчас мы приблизимся к пропасти. Замедлить ход! — крикнул он механику.

Взволнованные, исследователи внимательно следили за течением, направляя на воду фонарь, чтобы он освещал ее лучше, чем здешний таинственный свет. Прошло два часа.

Шум приблизился. Вскоре все ясно различали звук падающей воды.

— Стоп! — закричал Алглав. — Бросить якорь!

— И в этот раз мы все-таки высадимся на берег! — добавил Верагез.

Несколько минут спустя корабль был на якоре, затем крепко пришвартован к берегу со стороны равнины. Из двенадцати человек экипажа и обслуги шестерым, включая двух индейцев, было поручено сопровождать исследователей. Шестеро остальных должны были остаться с Фюгером, который из-за небольшого приступа лихорадки был не в силах сопровождать своих товарищей. Хорошо оснащенные и вооруженные, взяв с собой электрические фонари на аккумуляторах, Алглав, Верагез со своим эскортом отправились в путь.

VII

Земля была рыхлой и немного влажной. Шелест некой разновидности хвойных деревьев и зловещего вида папоротников вызывал скверные предчувствия у самых храбрых, даже у Алглава. Как только маленький отряд вышел на открытое пространство, вдруг появилось четыре или пять крыс, колоссальные размеры которых удивили путешественников. Красноватые глаза уставились на людей. Крысы, хозяева этих мест, где они, должно быть, были и тиграми и львами, даже и не собирались убегать. Тем не менее они колебались и, казалось, не собирались проявлять агрессию, изумленные видом новых незнакомых существ, каких-то громадных двуногих.

Один из сопровождающих вскинул на плечо карабин. Алглав опустил его оружие.