Читаем Хеллфайр полностью

Мы в темпе вышли на запад и я повел вертолет на заход. Мы вышли на линию цели. Все, что нам теперь было нужно, это разрешение от авианаводчика.

Саймон увеличил изображение от системы наведения.

- Вдова Семь Один, это Дикарь Пять Один. Подтвердите добро на открытие огня с "Хеллфайром".

Вдова закричал:

- Стоп-стоп-стоп. Моим людям нужно укрыться.

Что?

Мы были в трех километрах. Я повернул на девяносто градусов влево, что бы Саймон мог следить за Башней и улицей. Мы не хотели возвращаться на круг над городом. Я дрейфовал между севером и югом, постоянно держа цель в поле зрения.

Джон и Джейк молчали. Я использовал радар "Лонгбоу", что бы проверить, что творится к югу от Святыни.

Через несколько минут мы были уверены, что наши ребята уже в укрытии; они привыкли к минометным обстрелам и это никогда не занимало много времени.

Мы снова начали заход на атаку. Саймон опознал банан, потом пекарню.

- Дикарь Пять Один. Подтвердите добро на огонь по цели.

- Вдова Семь Один. Мой командир на земле хочет знать безопасное расстояние.

Я съежился.

Я занес безопасные расстояния для бомб на маленькие карточки в моем "черном мозге", но я ничего не записал про боеприпасы "Апача".

Саймон пробормотал:

- У нас его нет, не так ли?

- Нет. Оставайся на месте, старина.

Я переключил радио.

- Вдова Семь Ноль, это Дикарь Пять Один - там никого нет. Просто заставьте в вашем северо-восточном сангаре надеть каски; это не так впечатляюще.

- Ждите.

Мы все еще заходили, но я замедлялся. Мне нужен был его зеленый свет.

Ну давай те, пойдем уже!

Джек вышел по межвертолетной частоте:

- Мы на цыплячьем запасе, а они недовольны. Не стреляйте без разрешения. Конец связи.

- Он правда думает, что я буду стрелять без разрешения? - сорвался я.

- Он просто делает свою работу, дружище. - тихо сказал Саймон.

Авианаводчик наконец-то вернулся к нам.

- Мы находимся менее чем в 200 метрах от цели и более чем слегка обеспокоены насчет безопасной дистанции.

- Ты уверен, что с ними все будет в порядке? - спросил Джейк на межвертолетной частоте.

Мое разочарование снова вырвалось наружу.

- Чисто для протокола, дружище, я армейский гуру по стрельбе "Хеллфайрами"!

- А он командир патруля - ответил Саймон.

Я взял себя в руки.

- Да, я знаю.

Я переключил радио.

- Дикарь Пять Ноль и Вдова Семь Один, это Дикарь Пять Один, отбой.

Я наклонил ручку циклического шага и полетели по изящной дуге, которая возвращала нас обратно над окружным центром по пути на юг.

Саймон сказал:

- Это правильное решение приятель. Не похоже, чтобы они хотели, что бы это произошло.

- Это рано или поздно произойдет, дружище.

Джон и Джейк кружили на юге. Я засек их тепловой источник в монокле.

- Дикарь Пять Ноль, конец связи. Вдова Семь Один, у нас кончается топливо и мы ВНБ.

Вдова Семь Ноль ответил, его тон был настойчивым:

- Мой командир хочет уничтожить огневую точку.

Наступила очень долгая тишина. Никто из нас не знал, что делать. Они не хотели "Хеллфайра" и у нас не было ничего, чем мы могли бы еще сделать эту работу. У Джона был критично по топливу, мы его быстро догоняли. Мы просто проходили к югу от Святыни и должны были решить, остаемся или уходим.

- Это уже становится фарсом - сказал я Джону и Джейку по межвертолетному радио.

- Какой риск для них? - спросил Джейк

- Нет никакого риска.

- Тогда вперед, но побыстрее.

- Вдова Семь Один, это Дикарь Пять Один. Верь мне, все будет в порядке. Если опасаешься за своих людей, уведи их укрытие. Я буду атаковать с юга на север, так что взрыв пойдет от вас. Вы хотите ее уничтожить?

Другими словами, напрягите уже ваши чертовы мозги: вы либо хотите, что бы это было сделано, либо нет.

- Вдова Семь Один. Подтверждаю, добро огню.

Чертовски блестяще!

Я резко развернул вертолет и повел его обратно обратно. Мы как раз могли зайти. Мы были направлены прямо в центр Навзад. Окружной центр был низким и не загораживал мне тепловизор. Мы собирались запустить ракету от базы.

Я взглянул на свой дисплей. Я хотел, что бы Саймон выстрелил как можно с большей дистанции и это означало, как можно скорее. Нам придется развернуться на 180 градусов после выстрела, что бы начать путь домой. Мы уже влезли в "цыплячий запас" и каждая минута в этом направлении становилась дополнительной минутой на обратный путь.

- Я не могу его опознать - сказал Саймон.

Я кивнул в сторону экрана

- Это около тридцати метров в верхней части здания.

Тут я понял: Саймона не было с нами, когда подбирали ориентиры, что бы найти пекарню на днях.

- Возьми правее, возьми правее - ВОТ!

Башня выглядела совершенно по-другому с этого угла, потому что она была расположена в передней части крыши. С востока или запада она выделялась над кровлей, отсюда она сливалась со зданиями позади нее.

- Ты уверен, Эд?

- На сто процентов. Я вижу пекарню и банан справа от нее. Это единственное здесь трехэтажное здание.

Саймон пытался захватить его в автозахват изображения (АЗИ), но ему удавалось только захватить картинку на заднем фоне.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное