Хэллгейт: семья

Глава 4

Идея закрыть Дикинсона в участке была правильной — в этом Алекс убедился, стоило ему только увидеть разгневанных людей у дома Тёрнер. Сегодня они приходят к его предшественнице, завтра соберутся вершить самосуд. Полиции Хэллгейта не хватит, чтобы сдержать всех.

О расширении штата говорил ещё Уолш, но для этого пришлось бы отстроить новый участок — просторнее и вместительнее. Пока на него попросту не хватало денег, и от одной мысли о нищете местных копов Алексу становилось не по себе.

В Батон-Руж, пока он учился в академии, всё было совсем иначе. Вспоминались светлые коридоры с высокими потолками — ни единой трещинки на стенах, — огромные окна, почему-то всегда идеально вымытые. Даже общежитие для будущих полицейских казалось уютным, хотя в некоторых комнатах царил страшный бардак — взять хотя бы Миллера, он вечно…

Впрочем, чёрт с ним.

Макнамара и её новая знакомая — Джин, которая упорно представлялась одним именем, — пока не успели стать головной болью, но к этому всё и шло. Неприятным открытием стало то, что в городе им явно доверяли и по возможности помогали — иначе они обе никогда не появились бы на месте преступления раньше него самого. Но Макнамара — журналистка, её осведомлённость более-менее понятна. А вот вторая?

Алекс подозревал, что не обошлось без мощного покровителя — возможно, из общины или ковена. Он предпочитал не лезть ни к ведьмам, ни к вампирам, позволяя им спокойно жить на территории Хэллгейта, как поступали все, кто управлял местными копами до него. Хрупкое равновесие ценилось высоко.

Заполняя бумаги, он в очередной раз чертыхнулся. «Джин Ф.» — исчерпывающе, ничего не скажешь. Продержать их до утра и вышвырнуть, и дело с концом. Эта Джин вроде бы приезжая, а значит, живёт либо в «Аллигаторе» у Иджи Янг, либо в единственной гостинице города — «Луизианском приюте». Странное название — Алекс никогда не понимал, кому могло прийти в голову повесить такую вывеску на гостиницу. Уж слишком чёткие возникали ассоциации с последним приютом.

Как-то раз он ради интереса даже попытался выяснить, кто её построил — по всему выходило, что деньги вкладывал совсем не городской совет — и следы вели в ковен, но обрывались на самом пороге. С тех пор Алекс напоминал себе, что надо зайти туда, найти хозяина — хотя скорее хозяйку, — и немного поспрашивать обо всём, да времени не находилось.

Бартон вошла в его кабинет без стука, как обычно.

— Не надо было показывать им Дикинсона, — прямо заявила она. — Сидят теперь через стенку, треплются как старые друзья. Особенно эта…

По одному выражению лица Алекс без труда догадался, что «этой» могла быть только Макнамара.

— Как старые друзья?

— Похоже, они встречались раньше.

— Подслушивала, — негромко сказал Алекс без намёка на укор. — Хотя в такой-то тесноте… Дикинсон и Макнамара?

— Она брала у него интервью.

В последнем выпуске «Городских хроник» никакого интервью не было — либо Макнамара попросту не отправила материал, либо редактор по какой-то причине тянул с публикацией, чтобы потом достичь эффекта разорвавшейся бомбы. «Хроники», насколько знал Алекс, тоже переживали не лучшее время. Даже век высоких технологий не мешал большей части местных демонстративно игнорировать интернет-издания: новый формат пришёлся по душе далеко не всем.

Наверное, стоит намекнуть ей, чтобы поговорила с шефом — пусть вернёт небольшой тираж хотя бы для тех, кто в силу возраста попросту не готов осваивать компьютер.

Алекс мотнул головой, с трудом удерживаясь от того, чтобы отвесить самому себе крепкую оплеуху. Верный признак недосыпа — многовато мыслей о чужих проблемах, которые вообще никак не должны его касаться, многовато призраков прошлого. Сначала академия, потом эта чёртова гостиница, теперь вот газета…

— Я могу потребовать у неё диктофонные записи.

— Это вряд ли, — возразил Алекс. — Мы не знаем насчёт интервью наверняка, Макнамара не подозреваемая. Всего лишь мелкая нарушительница, влезшая на место преступления. При ней ведь нет ничего, что она могла бы оттуда унести?

— Нет, — ответила Бартон с явной неохотой. — У неё вообще почти ничего нет, разве что нож.

— А у второй?

— Ничего важного.

Подавив вздох, он собрался вернуться к бумагам, но Бартон не уходила: по-прежнему стояла над душой, переминалась с ноги на ногу, явно собираясь сказать что-то ещё.

— Что случилось? — не выдержал Алекс.

— Я им кофе всё-таки налью. До утра сидеть, сам знаешь.

Он рассеянно кивнул и склонился над документами. Тонко, еле слышно скрипнула дверь. Алекс без удовольствия сделал пару глотков — эспрессо из автомата у входа. Кофе это устройство делало абсолютно мерзкий, но было подарком мэра — проявлением неслыханной для такого скряги щедрости. Следовало купить что-то получше, но Алекс слишком хорошо знал, что средств у участка не хватит.