Хэлло, дорогая (СИ)

Он судорожно сглатывал, хотя во рту было сухо, как в пустыне, и жалел, что малышка Конни сделала его таким больным и пьяным. Он вытер рот, руки, лицо и грудь салфетками. Извёл всю пачку, но не сошёл с места, пока не понял: может сесть за руль и не разбиться.

Хэл быстро домчал до Мыса Мэй и на подходе к городу остановился там, где не хотел бы никогда показываться. В забегаловке «Чикен-Мификс», чёрт бы её побрал. Там даже масло пахло как отрава.

Он припарковал Плимут, стремительно дошёл до забегаловки, ворвался внутрь, как ураган, и заказал большую семейную порцию острых куриных крыльев в кукурузной панировке. И содовую с лимоном. Непривлекательная прыщавая девица за кассой смотрела на него, как на явление Христа, но Хэл даже не взглянул в ответ. Он забрал поднос со своей курицей, сел на стул возле окна, долго пил содовую, а когда во рту стало не тошно, а кисло, управился с семейной порцией курицы без помощи какой-либо семьи.

Всё это время он мрачно работал челюстями и думал, что с этим пора кончать. Особенно в неделю Хэллоуина.

Когда он всё съел и выкинул за собой мусор, то подошёл к девице на кассе (судя по бейджику, её звали Джой), немного поболтал с ней. Затем сел в Плимут и быстро добрался до Мыса Мэй. Он подгадал отпуск на работе, как нарочно, и сейчас был свободен. Ему не нужно было никуда спешить. Это его убивало.

Он вошёл в дом, бросил ключи на комод. Снаружи лаяла соседская собака. Разулся. Повесил куртку на крючок. Пусть у него было состояние как у человека, в которого в упор выстрелили, он не забыл снять грязную футболку и помыть руки. Машинально он взялся за очки и вдруг понял, что оставил их где-то.

А были они на нём в кафе? Нет, кажется, он забыл их в ванной у Констанс. От этого Хэл побелел. Он умылся холодной водой, окатил себе шею и грудь и сказал своему отражению, втиснув пальцы в раковину так, будто хотел её сломать:

— Я знаю, что делать.

Конечно, он знал.

Он прошёл в спальню и упал на кровать, закрыв предплечьем лицо и чувствуя солоноватый жар от собственной кожи. Хэл постарался выключиться от понимания всего, что совершил, но сжал челюсти, когда вспомнил, что не убил ту суку.

Чёрт.

Он никогда раньше не появлялся в Смирне. Этот город не интересовал его. Он выбирал себе места поменьше, такие, где не будут поднимать бучу; каждое полицейское ведомство в США существует независимо друг от друга. В некоторых из этих мест были только рейнджеры: за полицией в участок требовалось ехать в соседнее управление. Хэл знал, что в тех городишках все сведения об убийствах затирают, и знал, что никто даже не дёрнется, чтобы изловить какого-то ненормального ублюдка — потому что не связывали одно убийство с другим. Он никогда не убивал в одном городе несколько лет кряду. И хотя негласно полиция много лет понимала — что-то очень нехорошее творится в их штате на Хэллоуин, но, Боже…

Только вякни, что у тебя завёлся маньяк. И будь уверен, можешь смело закрывать участок. В какой-нибудь Кеннесо, Стейтсборо, Гриффин, Акуэрт хлынут любопытные журналисты, которые только взбесят своим вниманием психопата, или, того хуже, спугнут. Что тогда? Как его ловить? И скольких ещё он перебьёт в пылу бегства, а не как волк в овчарне — таская по овце с края стада?

Только в сериалах показывают, как агенты, мать их, ФБР и другие важные птицы с серьёзным видом приезжают в маленький городишко в Атланте, Джорджии или Арканзасе. На самом деле, полицейский участок начинают просто заваливать кипой бумаг и протоколов, которые не оформить и за сто лет службы. Тогда нужно бросить всё прочее и не ловить обычных преступников: тех, кто угоняет тачки, сбивает людей по пьяни, а потом уезжает с места аварии, или тех, кто толкает наркоту школьникам. Обычно в маленьких городах — маленькие проблемы. Кто-то прирезал свою подружку в переулке. Пьяные парни изнасиловали одноклассницу. Или домохозяйку довели до самоубийства. Чёрт возьми, в обычной жизни люди не любят остросюжетных драм. Хэл читал — это потому, что многие боятся выйти из зоны своего комфорта. Загнивают в болоте. Так говорил и его психолог. Он посещал терапевта два года, после смерти…

Тут он моргнул и прервал себя.

Не вспоминай об этом, Бога ради. Только не сегодня.

Он положил руки под затылок и уставился в потолок. Что же делать теперь? Он знал, что всё полетело к чертям в тот момент, как он без задней мысли согласился отвезти Констанс ключ. Сначала всё было о’кей. Он доехал до Смирны, зашёл в кафе. Не увидел ничего особенного: две малоприятные девушки, одна — светленькая — почему-то подходила под его представление о собственной племяннице. Чужое пресное лицо. Некоторое неявное сходство в масти. Хэл был спокоен. Он хотел вернуться домой тем же обедом и купить два мотка лески и бобину крепкой верёвки. Нужно ведь готовиться к празднику. Он наметил себе место, куда не возвращался четыре года: городок Кантон. Ближайший сосед Мыса Мэй. Там память о нём — убийце на Хэллоуин — немного стёрлась, и можно было как следует поохотиться.