Хэллоуин

— Нет, Джин, с тобой. Сегодня у нас будет прощальный ужин. Я купил «бифитер». Это ведь, кажется, твой любимый виски?

— Пожалуй, — ответила она, смягчаясь, и добавила с улыбкой. — Так значит, надеремся на прощанье?

— На прощанье, — сказал я.

Итак, странный праздник Хэллоуин.

На улице уже стемнело. Мы сидели в номере; неторопливо ужинали и не спеша пили; говорили о разном. В углу около двери спокойно дремала Машинка.

Было очень уютно и мне стало немного жаль, что совсем скоро покой будет нарушен. И все-таки я с нетерпением ждал этого.

Наконец, на улице скрипнули тормоза. Потом еще и еще. Джин не обратила на это ни малейшего внимания, увлеченная болтовней, но Машинка стала потихоньку заводиться. «Моя ты хорошая», — подумал я, когда в дверь постучали.

«Откройте, Федеральное Бюро Расследований!» — раздался деловитый голос.

Джин растеряно глянула на меня. Я улыбнулся и крикнул: «Добро пожаловать, у нас не заперто!» Дверь отворилась, и в номер вошел никто иной, как специальный агент Х. Смит. В руке он держал здоровенный автоматический пистолет, а лицо его источало искреннюю радость. Машинку, оказавшуюся за его спиной, он, естественно, не заметил, идиот.

— Мистер отчасти Фарвуд — отчасти Тайри Рекс, если не ошибаюсь? — вежливо осведомился он.

— Ошибаетесь, с сегодняшнего утра меня зовут Тони Милн. По-моему, тоже неплохо, а?

— Неплохо, Фарвуд, неплохо. Но, так или иначе, вы арестованы. Кстати, хочу сказать, что гостиница весьма тщательно оцеплена.

— Ну, это поправимо, — сказал я.

— Вот как? — сказал Смит.

— Чик-чик, — сказала Машинка.

— Ч-черт, — сказала Джин, и я остался в обществе двух трупов. Смит, уже падая, нажал на курок и короткая очередь прогулялась по номеру. Пули разбили оконные стекла, попали в бутылку «бифитера» и одна из них вошла в Джин. Вошла очень удачно, по крайней мере, мучиться ей не пришлось.

В окно ударили прожектора, и обычный в таких ситуациях мегафонный голос предложил мне сдаться. Я выглянул на улицу и понял, что становлюсь героем дурацкого боевика. Квартал был оцеплен; крутились мигалки полицейских машин; короткими перебежками между ними сновали какие-то типы в касках; на крышах соседних домов стояли прожектора и пулеметы; в небе висел боевой вертолет.

Я смотрел на все это и думал, какие же они кретины, и еще я думал о Бостоне, где сейчас, наверное, ужинает Элен. У меня за спиной нетерпеливо жужжала Машинка, но я не спешил, я знал, что по дороге в Бостон она еще наработается. Об этом я думать не хотел. А думал я о том, как приду к Элен и уведу ее с собой. Она не будет сопротивляться, я был уверен в этом.

Потому, что я понравлюсь ей.

Потому, что я симпатичный парень и совсем не старый.

Потому, что теперь я, как и она — млекопитающее.