Хельсрич

— Мы подошли вовремя, я думаю, — добавил Андрей, небрежно кивнув и продолжая улыбаться, показывая, что его ничуть не беспокоит разговор с израненными воинами, которые возвышались в окружении трупов ксеносов. — Но доки, они выглядят нехорошо. Я больше не слышу приказов. Зато я вижу вас, благородные сэры, и думаю: возможно, вы их мне и отдадите.

Наступила пауза, но не тишина. Город никогда не замолкал — доносились звуки ружейного огня и хлопки отдалённых разрывов снарядов.

— Все подразделения направлены к убежищам. Гвардия, ополчение, астартес. Все.

— Даже не зная мнение капитана, мы следовали туда. Но есть кое-что ещё, сэр.

— Говори, — Гримальд отвернулся, служивший лицом серебряный череп свирепо уставился на пылающий коммерческий район в нескольких улицах отсюда.

— Один из ваших рыцарей погиб в доках. Мы спрятали тело от шакалов. Судя по гравировке на доспехе, его звали Анаст.

Астартес в белом шлеме заговорил, словно с полным ртом каши.

— Анаст умер… когда мы десантировались… прошлой ночью. Жизненные показатели быстро угасли. Смерть достойная воина.

Гримальд кивнул, внимание капеллана вернулось к людям.

— Как твоё имя? — спросил реклюзиарх штурмовика.

— Рядовой Андрей, 703-я дивизия штурмовиков Стального Легиона, сэр.

— А тебя? — он спрашивал каждого человека в строю, кроме последнего, которого и так узнал.

— Начальник доков Томаз Магхерн, — наконец усмехнулся рыцарь. — Рад видеть тебя в бою. Подобная храбрость достойна авангарда.

По коже Магхерна пошли мурашки — не от страха, но от неловкости положения. Что ответить? Сказать, что это честь для него? Или признаться, что всё тело болит, и он сожалеет, что вызвался участвовать в подобном безумии?

— Спасибо, реклюзиарх, — выдавил Томаз.

— Я буду помнить и ваши имена, и ваши деяния в этот день. Всех вас. Хельсрич может пылать, но война не проиграна. Имя каждого из вас будет выгравировано на чёрных каменных колоннах Зала Доблести на борту ”Вечного Крестоносца”.

Андрей кивнул. — Я очень польщён, реклюзиарх, как и любезные и замечательные господа рядом со мной. Но если вы ещё сообщите моему капитану, я буду совсем счастливым.

Раздавшийся из вокс-передатчика реклюзиарха резкий звук был похож на смесь кашля и рычания. Томазу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это смех.

— Так и будет, рядовой Андрей. Даю слово.

— Надеюсь, что это также произведёт впечатление на даму, на которой я собираюсь жениться.

Гримальд не был уверен, что на это ответить, и довольствовался следующим. — Да. Хорошо.

— Какой оптимизм! Но да, сначала мне надо её найти. Куда теперь направимся, сэр?

— На запад. К убежищам в Сульфа Комерциа. Инопланетные псы насмехаются над нами, — реклюзиарх указал направление массивным молотом, чьё силовое поле пока было отключено. Вдали между складами и мануфакториями полыхали купола.

— Смотрите. Они уже в огне.

Но Приам не смотрел туда же, куда остальные. Внимание мечника привлекло что-то в покрытых густым смогом небесах.

— Что это? — он показал на мчащийся вниз шар пламени. — Быть этого не может.

— Может, — ответил Гримальд не в силах отвести взгляд от увиденного.

— Есть! — радостно закричал Андрей, когда к земле устремилось ещё несколько похожих объектов, оставляя огненные следы, словно кометы.

— Что это? — спросил Магхерн, сбитый с толку ликованием штурмовика и почтением рыцарей.

— Десантные капсулы, — ответил реклюзиарх. В свете ближайших горящих танков серебряный череп казался янтарным. — Десантные капсулы астартес.

Глава семнадцатая В огне битвы, на наковальне войны

Район Сульфа Комерциа был бастионом резервов ополчения и опорным пунктом противовоздушной обороны доков.

Немногочисленные турели — как укомплектованные людьми, так и автоматические — которые ещё оставались на крышах зданий, смолкли. Квартал пылал. Натиск орочьих истребителей и бомбардировщиков больше никто не сдерживал, и ксеносы обрушили смертоносные грузы вниз.

Сульфа Комерциа служил торговым центром западных доков и в мирное время был плотно заселён; также именно в нём построили больше всего наземных убежищ от непогоды, немалая часть которых уже была разрушена зелёнокожими. Враги беспрерывно наступали на этот район порта, но вовсе не из-за сопротивления имперских войск, а из-за того, что здесь было кому выпустить кровь, и было что разрушать. Оставить этот практически уничтоженный и нежилой квартал означало оставить в нём надолго и зелёнокожих — с восторгом в диких глазах предающихся беспощадной резне.

Спустя несколько лет после войны, майор Лак из 61-го Стального легиона в личном дневнике сокрушался о ”невероятном количестве жертв среди гражданских”, которые сопровождали сражение в доках. Он охарактеризовал разрушение Сульфа Комерциа, как ”одно из самых кровопролитных событий осады Хельсрича, которое даже в мечтах не был способен предотвратить ни один человек, ни один танковый батальон, ни один легион титанов”.