Хемингуэй

С одной стороны, диплом был ему не очень нужен. В школе Ривер-Форест он изучил курс литературы, близкий к университетскому, и основы журналистики — достаточно для писателя. Он всю жизнь будет делать орфографические ошибки, и институт вряд ли бы это изменил. С другой стороны, высшее гуманитарное образование дает основательность и широту кругозора, которых даже в самой лучшей средней школе не получишь. Оно также — особенно если получено в престижном учебном заведении — повышает статус: к человеку, «не кончавшему университетов», но работающему в интеллектуальной сфере, образованные люди могут отнестись с пренебрежением, а если и не отнесутся, так он сам будет чувствовать себя среди них чужаком: Хемингуэй — будет и это создаст ему проблемы в общении с коллегами. В 17 лет о таких вещах не задумываются, и он не пожелал учиться. Хотя, возможно, не пожелал из гордости — ведь отец предлагал ему заштатный Оберлин-колледж, а не престижный университет.

Шестого апреля США объявили войну Германии, Эрнест решил завербоваться в армию, отец сказал, что он слишком молод. На семейном совете был найден разумный компромисс между армией и университетом: работа журналиста. Брат Кларенса Тайлер, преуспевающий бизнесмен, жил в Канзас-Сити, где выходила газета «Канзас-Сити стар», считавшаяся одним из лучших американских периодических изданий, и был знаком с выпускающим редактором газеты Генри Хаскеллом; он обещал, что осенью мальчика возьмут в «Стар».

Проводя последние каникулы в Мичигане, Эрнест нашел нового друга — отпускника Карла Эдгара, ухаживавшего за Кэтрин Смит. Карл был на несколько лет старше Эрнеста, жил в Канзас-Сити, служил клерком в нефтяной компании. Кларенс дружбу одобрял: ему казалось, что солидный Эдгар окажет на сына хорошее влияние. Но влияние оказал скорее младший на старшего. С этим мы столкнемся не раз: в юношестве Эрнест Хемингуэй каким-то образом умудрялся подчинять людей значительно старше себя. Он заражал их бешеной детской энергией и при этом казался разумным, положительным и деловитым. Самые несбыточные затеи в его изложении выглядели здравыми; он знал расписания поездов и пароходов, умел составить маршрут и рассчитать бюджет — это производило на окружающих впечатление. Через Марселину он познакомился с другим взрослым, журналистом Трамбалом Уайтом, которого спросил, что нужно делать, чтобы стать писателем; Уайт отвечал, что для этого нужно писать и что работа в газете — отличная школа.

В октябре Эрнест уезжал в Канзас-Сити. Отец провожал его: «Он боялся ехать и не хотел, чтобы кто-нибудь догадался об этом, и на станции, за минуту перед тем, как проводник поднял его чемодан с платформы, он хотел уже стать на нижнюю ступеньку вагона, но в это время отец поцеловал его на прощанье и сказал: „Да не оставит нас Господь, пока мы с тобой будем в разлуке“. Его отец был очень религиозный человек, и он сказал это искренне и просто. Но усы у него были мокрые, и в глазах стояли слезы, и Роберта Джордана так смутило все это — отсыревшие от слез проникновенные слова и прощальный отцовский поцелуй, — что он вдруг почувствовал себя гораздо старше отца, и ему стало так жалко его, что он еле совладал с собой». Эту цитату из романа «По ком звонит колокол» приводят все биографы — а что делать, если других источников, которые могли бы что-то сообщить о чувствах Эрнеста, не существует? Наверное, так все и было… а может, не совсем так или совсем не так.

Глава вторая СПАСТИ РЯДОВОГО РАЙАНА

В «Стар» предпочитали не приглашать профессионалов, которые получали большие деньги, а натаскивать молодежь: Эрнест словно оказался на старшем курсе факультета журналистики, где знания закрепляются на практике. Был и учебник: «110 пунктов», составленные основателем «Стар» Уильямом Нельсоном и дополненные ее редакторами. Кроме правил орфографии, пунктуации и синтаксиса, там были рекомендации литературного характера. «110 пунктов» требовали краткости, ясности, простого и энергичного языка. Писать нужно короткими предложениями. Они должны быть утвердительными, а не отрицательными. Жаргонные слова используйте только самые свежие. Избегайте прилагательных, особенно оценочных, как «потрясающий», «грандиозный». Каждое слово должно быть точным: нельзя писать, что кто-то получил «серьезную травму», любая травма серьезна, пишите либо «опасная», либо «незначительная». Хемингуэй говорил, что именно этот документ научил его писать и что всякий писатель должен соблюдать эти правила. Утверждение спорное, но сам он «110-ю пунктами» руководствовался, во всяком случае, поначалу.