Хемлок Гроув (ЛП)

Она вставила компакт-диск. Алиса села на край постели, рядом с Кристиной и позвала ее к себе, и Кристина положила свою голову на руки другой девочки и закры- ла свои глаза, когда трек начал играть, а Алиса гладить ее волосы. Первой песней шла популярная два лета назад композиция, которую на протяжении нескольких месяцев, они втроем пели множество раз на своих ночевках и в бассейне и в торговом центре и на заднем сиденье несчастной машины шерифа, пока не наступила осень, и они цере- мониально не расплавили альбом в микроволновой печи с коллективным отвращением к вещи, еще недавно так заветно любимую. Кристина лежала здесь с этими пальцами, пробегающими через ее волосы, и беззвучно шептала текст. Со стороны это выглядело, как непроизвольное дыхание, поскольку, когда ты бодрствуешь, ты можешь сам решать дышать или нет. Затем рука Алисы остановилась без предупреждения и Кристина от- крыла глаза, чтобы увидеть склоненное над ней сверху перекошенное лицо девочки.

Что это? – спросила Алиса.

Кристина не поняла.

Что «что»? – вмешалась Алекса. Она опустилась рядом и склонила лицо рядом с Кри- стининым.

Алиса просеяла волосы Кристины и отделила прядь, вытащив ее наверх для исследования, и глаза Кристины порхали от одной девочки к другой, изучающих ее с пристальным вниманием. Близняшки взволнованно переглянулись. Лицо Кристины покраснело, ее дыхание участилось, и она недоумевала от того, что могло стать пред- метом столь взволнованного изучения, когда эффектным движением запястья Алиса вытянула прядь дальше, позволив ее владелице увидеть самой: прядь волос стала бе- лой, такой же белой, как луна.

***

В 00:40 Питер и Роман перебросили пару лопат и сумок через стальные прутья забора, окружающего Кладбище «Святейшего Сердца» и перебрались сами. Они шли через ряды в сторону свежей могилы, зарытой после спектакля горя, который они про- пустили. Ночь была ясной и холодной, и они начали копать. Металл вгрызался в зем- лю, в воздухе висел пар их дыханий. Влажный запах падали в земле, смерти и отсут- ствия жизни.

Ты знал, что люди раньше считали, что мертвые возвращаются, превратившись в кровососов, потому что их внутренние органы разбухали, заставляя извергаться всякие жидкости из легких? – спросил Роман.

Ужасно, – ответил Питер.

Единственная причина, по которой мы начали хоронить своих мертвецов, чтобы не позволить хищникам вкусить аромата человеческой плоти – продолжил Роман.

Ты это узнал в летнем лагере для серийных маньяков? Роман замолчал. Они копали дальше.

На скольких похоронах ты был? – снова начал Роман, после того как промолчал столько, сколько мог сдерживаться.

Питер задумался, с трудом подсчитывая число:

Руманчеки часто подыхают из-за своего позитивного образа жизни, – ответил он.

И на что похожи похороны у таких, как вы? – продолжил Роман.

Питер, многозначительно:

Церемонии, – наконец сказал он. – Тебе нельзя есть, Зеркала завешивают, а вещи по- койного сжигают.

Зачем?

Потому что Руманчеки не должны запоминаться в этом мире за свое барахло.

Бля-я, – сказал Роман.

Бля-я, – повторил Питер. Они копали.

Как умер Николай? – спросил Роман.

Рак кишки, – ответил Питер. Он был задумчив. – Мне было тринадцать и я только начал превращаться в тот год. – В ласковых воспоминаниях он покачал головой. – Чу- вак, Николай это нечто. Глядя на него, ты мог поклясться на Библии, что его ноги не дотрагиваются до земли.

Питер облокотился на черенок, вынул бумажник, и показал Роману старую, потертую фотографию. Это было изображение худого белого волка, бегущего между стволами деревьев и можно поклясться на Библии, его ноги не трогают землю. Линда сделала снимок, когда они уже знали, ему осталось не долго. Оглядываясь назад, Пи- тер никогда не уставал восхищаться старым, терпеливым белым волком. Не возражав- шим против мешающегося под ногами молодого щенка. Быстрейшим существом на четырех лапах, никогда особо не спешившего. Это до сих пор находилось за пределами понимания Питера: нестареющая мудрость, позволяющая тебе ждать других, чтобы поймать. Что за ум.

Роман вернул фотографию, и они продолжили копать.

Но в последний раз, в превращении Николая, что-то было не так. Той ночью белый волк смылся, оставив Питеру никаких шансов догнать его или следов, чтобы последовать. Питер искал его всю ночь, но без надежды на успех: Николай имел дела,

в которых Питеру не было места. Питер высказал свое одиночество, слушающим ушам ночи и пошел назад к дому и царапал заднюю дверь и лег к ногам матери в ее постели. Они не обсуждали это; Питер должен был понять такое самостоятельно. Старик умер еще до рождения новой луны.

Они разрешили мне сделать это, – сказал Питер. – На похоронах Ника.

Сделать что? – спросил Роман.

Отрезать его голову. Если этого не сделать, после смерти с нами происходят всякие вещи.

Они копали.

Так… какие вещи? – не удержался Роман.

Плохие вещи, – ответил Питер.

За холмами был слышен слабый шум летящего вертолета. Они копали.