Хемлок Гроув (ЛП)

направлении, они, все, что оставалось после нее на земле, и далеко позади нее Роман достиг вершины холма, чтобы увидеть только повисшее в сумраке голубоватое свече- ние; с высоты она выглядела как светлячок, бегущий к Институту, месту своего созда- ния, приближаясь все ближе и ближе прежде, чем начать мигать, а потом окончательно скрыться из его поле зрения, словно сама земля проглотила ее. Роман остановился и перевел дыхание. Его джинсы были холодными спереди. Видимо, в какой-то момент его мочевой пузырь не выдержал, а он не заметил. Он увидел нитку от платья Шелли, зацепившуюся за куст, вытер насухо руки и принялся распутывать. У Романа была се- рия предписаний, необходимых для поддержания порядка и баланса в мире. Например, у него был союз с простым и гармоничным числом 4 и кратными, но непримиримая война с простыми числами; простые числа эмиссары тьмы. Он нажимал кнопку отклю- чения будильника фиксированное количество раз, в зависимости от часа, в который тот сработал, предпочел бы наступить на гвоздь, чем на трещину, не мог уснуть, пока не удостоверится, что все ящики и шкафы в доме плотно закрыты, заходил в воду с левой ноги, и всегда развязывал узлы. Но работая трясущимися руками, освобождая одно волокно и еще одно и еще, отчаянно терял индивидуальность и четкое видение нити в свете Института, впервые в жизни его посетила мысль, что то, что он делает, не имеет никакого смысла. Что не существует протокола, который может уладить вещи, произо- шедшие сегодня во имя добра или зла, не важно. Он бросил нить на землю, не закон- чив работу. Он никогда раньше не поступал так. Даже не мог представить себе такого. Он упал опустошенный. Он никогда не представлял себе такой пустоты.

А затем, в Белой Башне погасли огни.

***

Лета подошла к волку. Он лежал на боку, безвольный, хрипящий и заляпанный кровью. Она легла рядом, притянула его тело к себе и заглянула в глаза. Волк посмо- трел в ответ и это были глаза Питера. Она единственная поняла истинный секрет Пите- ра: даже волком, он никогда не был «им», только собой, всегда Питером. Она зарылась лицом в его мех и вдыхала его собачий запах, пока мудрый волк умирал. Она лежала с его телом, в своих руках и закрыла глаза.

Когда она открыла их снова некоторое время спустя, ее щека утыкалась не в мех, а в плоть, розовую и влажную и теплую. Человеческую. Ее руки поднимались и опускались вместе с его грудью: он дышал. Она села ошеломленная и взглянула на

Питера. Питера сплошь розового и влажного. Она не знала что делать, начиная с неко- его оккультного понимания, возвышающегося над всеми законами природы, что по- просить еще одно чудо, будет не просто чрезмерным, но сделает ее самой эгоистичной персоной из живущих на свете.

- Я приму это, – прошептала она.

Питер застонал и сжался, но не очнулся. Она подвинулась ближе, ее губы почти касались его лица. Она не понимала произошедших только что вещей, ей и не надо было. Как говорят: Смерть это блядское волшебство. И с нежностью, которой не полу- чишь от поцелуя, она лизнула его.

Ты Должен Обратить Свое Сердце В Сталь

Зима была холодная, но за ней наступила весна. Прошло уже шесть месяцев с инцидента в часовне и, хотя после той ночи осталось множество вопросов, они были риторическими. Поскольку убийства прекратились. Как и Почему – все равно, что ловить приведение за хвост; убийства прекратились и жизнь в Хемлок Гроув пошла дальше. Белая Башня снова освещена, как и всегда, но контрольный пакет акций ушел от Нормана Годфри. Основными владельцами теперь были Оливия Годфри, по дове- ренности ее сына, пока ему не исполнится, уже скоро, восемнадцать леи т «Лод ЛЛС». Время от времени Оливия, доктор Прайс, и человек властной наружности, да военной выправки, с перстнем, при ближайшем рассмотрении, в виде змеи и креста, могли быть увидены прогуливающимися по спиралевидной тропинке вокруг Института, по какой причине, кроме наслаждения неожиданно потеплевшей погодой, все могли толь- ко догадываться. Доктору Годфри остались лишь вопросы, да и те были тоже ритори-