Хендерсон, король дождя

Король устремился вперёд — даже не шагом, а большими скачками. Следуя за ним, я вдруг подумал, что трава достаточно высока, чтобы скрыть от глаз любого зверя, кроме слона, а у меня нет ничего острого, кроме ромбовидного значка.

— Постойте, король!

Ему это явно не понравилось; он продолжил свой путь. Но я приглушённо звал его до тех пор, пока он не остановился и не подождал меня. Чуток отдышавшись, я прошипел:

— Как — без оружия? Или вы рассчитываете поймать зверя за хвост?

— Зверь, — ответил он, каким-то чудом сохраняя выдержку, — а я очень надеюсь на то, что это Гмило, — наверняка уже в загоне. Понимаете, мистер Хендерсон, мне нельзя иметь при себе оружие. Вдруг я нанесу Гмило телесные повреждения?

— Ну и что?

— Мне придётся заплатить жизнью за покушение на живого монарха.

— А я? Разве я не имею права защищать свою жизнь?

После небольшой заминки король ответил:

— Вы же со мной.

Что тут можно сказать? Я решил, в случае чего, оглушить хищника шлемом и дать деру. И не заметил, как пробормотал себе под нос: лучше бы он остался простым студентом в Сирии или Ливане. Однако король услышал.

— Ну что вы, Хендерсон-Сунго, я не жалею о своём выборе, и вы это знаете.

И — в своих облегающих брюках — устремился вперёд. Мои же движения были стеснены развевающимися зелёными шароварами. Троица копьеносцев семенила у меня за спиной, однако я не чувствовал себя в безопасности. В любой момент из зарослей оранжевым пламенем мог взвиться лев и разорвать меня на куски. Король тем временем взобрался на огромный валун и помог меня вскарабкаться туда же.

— Мы находимся возле северной стены «гопо».

Стена была сделана из уложенных штабелями сучьев и веток с шипами и имела толщину два-три фута. Рядом цвели жёсткие на вид красные и оранжевые цветы с серёдкой в чёрную крапинку. От их вида меня чуть не стошнило. «Гопо», то есть закон, имел вид гигантской воронки, или треугольника. Со стороны основания он был открыт, в то время как у вершины, или горлышка воронки, была устроена ловушка. Из двух боковых сторон только одна была творением рук человеческих. Другая когда-то была берегом реки или утёсом. Вдоль высокой стены из колючих кустов бежала невидимая для глаз тропинка; король нащупал её ногами под жёсткой травой. Перепрыгивая через кучи сломанных сучьев и клубки лиан, мы пробрались к узкому концу загона. Могучая, расширяющаяся кверху от узких бёдер фигура короля неудержимо рвалась вперёд.

— Вам не терпится вступить в рукопашный бой с вашим родственником? — спросил я.

Может быть, правы те, кто считает, что счастье — это осуществившееся желание. Добиться своего — это ли не блаженство? По-видимому, король усвоил эту истину благодаря львам. И он увлекал меня за собой силой своей незаурядной личности, потому что обладал величайшим даром — умением полно жить. Он был обречён на успех. И я тащился за ним, располагая одним лишь шлемом для своей защиты, да ещё просторными зелёными штанами, в которые можно было, в случае необходимости, засунуть зверя, точно в мешок.

— Вам тоже не терпелось схватиться с Муммой, — парировал король.

— Правильно, ваше величество. Но я не представлял себе последствий.

— А я представляю.

— Ладно. Не мне подвергать сомнению ваши поступки. За вас я — в огонь и в воду. Но вы сами сказали, что Бунам и его белёный пигмей — люди из старого мира. Я полагал, что сами-то вы с ним порвали — окончательно и бесповоротно.

— Нет-нет, — возразил он. — Чем, по-вашему, можно заменить целый мир? Спектакль должен быть сыгран до конца. Во всем нужен порядок.

Это было выше моего понимания, но я не прерывал его.

— Для Гмило лев Суффо был его отцом, а для меня — дедушкой. Гмило — мой отец. Иначе нельзя, если я хочу быть королём варири.

— Хорошо, — сказал я самым торжественным тоном, на какой был способен. — Король, вы видите эти руки? Это ваша дополнительная пара рук. Видите это туловище (я ударил себя кулаком в грудь)? Оно ваше. Мало ли что может случиться — хочу, чтобы вы знали моё отношение.

— Благодарю вас, мистер Хендерсон. Я знаю. Но позвольте мне высказать догадку. Вам не дают покоя мысли о смерти?

— Да. Так оно и есть.

— Вы им чересчур подвержены.

— Я слишком часто сталкивался с ней в жизни.

Тем не менее, этот короткий обмен мнениями меня немного успокоил. Король мог убедить меня в чем угодно. Ради него я согласился перенимать повадки льва. Поверил, что смогу измениться. Возжаждал победить своё прежнее «я». Конечно, мне никогда не стать львом, но и малая толика львиных качеств не помешает.

Безоружный, я последовал за королём к узкому концу загона. Лев, должно быть, проснулся, потому что на расстоянии в три мили послышались трещотки. Щурясь от слепящего солнечного света, я вгляделся в даль и увидел возле стены, на высоте двадцать пять или тридцать футов над землёй, что-то вроде платформы из тростника с таким же тростниковым навесом. Оттуда свисало подобие верёвочной лестницы из лиан. Король решительно взялся рукой за нижний конец и стал по-матросски карабкаться вверх. Достигнув платформы, он приглушённо крикнул:

— Забирайтесь и вы сюда, мистер Хендерсон!