Хендерсон — король дождя

— Спасибо, вы успокоили меня. Однако потом кто-то снова принес мертвеца в нашу скромную обитель, и мне с моим человеком снова пришлось пережить два-три неприятных часа.

— Приношу извинения. Самые искренние. Чистосердечные. Представляю, как это встревожило вас.

Короля не интересовали подробности происшествия. Он даже не спросил, что это был за труп — мужчины, женщины или ребенка.

— В вашем племени, должно быть, умирают многие. По пути к вам я видел нескольких повешенных людей.

Дафу не стал ничего объяснять, заметил только:

— Мы переведем вас в другое место. Вы будете моим гостем.

— Благодарю покорно.

— За вашими вещами пошлют.

— Мой человек уже принес их. Он до сих пор не завтракал.

— Об этом позаботятся.

— И мой пистолет…

— Как только появится необходимость стрелять, вы его получите.

— Я слышу львиный рев, это не связано с тем, что вы рассказали о смерти… — Я не закончил вопрос.

— Что привело вас к нам, мистер Хендерсон?

Король внушал доверие, и я почувствовал потребность поделиться с ним, но он так искусно ушел от разговора о львах, что я ответил предельно лаконично:

— Я просто путешествую.

Обстановка требовала душевного равновесия, которого мне не хватало. Я вытирал лицо платком и гадал: «Кто из этих женщин королева?» Поскольку было невежливо глазеть на пышнотелых соблазнительных обитательниц гарема, я уставился взглядом в пол, чувствуя, что король наблюдает за мной. Он держал себя совершенно свободно, тогда как я был как скован. Да, он взмывал вверх точно ангел, а я камнем шел ко дну. Я с завистью смотрел на него усталыми глазами (таким образом признавая себя виновным в порочной страсти, которую он разгадал во мне) и видел торжествующего мужчину во цвете лет, окруженного внимательными любящими женщинами.

— Не возражаете, если я задам несколько вопросов, мистер Хендерсон? С какой целью вы путешествуете?

— Как вам сказать? И сам пока толком не знаю. Поживу — увижу. Скажу одно: нужно быть очень богатым человеком, чтобы совершать длительные и далекие путешествия. Я мог бы добавить, что есть люди, которые способны только быть, хотят просто жить (не о таких ли писал Уолт Уитмен: «Довольно просто жить, довольно жалких буден! Насытим радостью наш каждый день и каждое стремление»). Но есть и другие, которые мечтают стать. У тех, кто хочет просто жить, есть все шансы на успех, перед ними открыты любые дороги. А тем, кто мечтает стать, вечно не везет, и дела у них не клеятся. Им приходится постоянно объясняться перед удачливыми, искать оправдания своим поступкам. Их призывы навязли в ушах: хватит мечтать! Пора уже стать чем-то или кем-то! Пусть душа очнется от спячки. Проснись, Америка, и посрами всезнаек…

Ничего этого я не стал говорить королю.

— Меня можно назвать просто туристом, — выдавил я.

— Или странником. Мне нравится ваша разборчивость.

Я хотел было поклониться, но это сложно сделать, когда сидишь сгорбившись, ощущая запах своего немытого тела.

— Вы делаете мне честь, называя странником. В моих краях полно людей, которые держат меня за бродягу.

На протяжении всего разговора я старался как бы пощупать пальцами сложившиеся обстоятельства. Пока все шло неплохо, но только пока. По словам Айтело, король Дафу первоклассный мужик. Да и мне он нравился. С другой стороны, не следовало забывать, что я попал к дикарям, что меня отвели на ночлег рядом с мертвецом, что я видел несчастных, повешенных вверх ногами… Жутко ныла шея, рябило в глазах, и я смотрел на привлекательных женщин не так, как они того заслуживали. Надо брать в расчет существенное, только существенное, ничего, кроме существенного. Гнать прочь видения, не относящиеся к делу. Вещи вообще не такие, какими кажутся на первый взгляд.