Хендлер, или Белоснежка по-русски

Тот зашипел довольно, защищаясь от большого холщового пустого рюкзака, о котором упоминал:

— Тш-ш, мадмуазель! Это была оговорка по Фрейду! Не надо моё тельце засовывать в…

Побарахтались немного, разгоняя усталость. Нацеловались всласть, пока не просигналил будильник, заблаговременно поставленный Настей, боявшейся опоздать на поезд.

А через полчаса Кирилл закрывал двери в купе. На перроне уезжающих провожали огни вечернего вокзала. Подгадали так со временем, чтобы провести ночь в поезде, восемь часов, и по приезду сразу двинуться в путь, не останавливаясь в гостинице. Фикс небольшим закрытым помещением остался недоволен, но привычка взяла своё: играть по ночам он не привык, да и день вышел слишком волнительным. Настя предложила ему взобраться на одну из нижних полок, откуда было видно, что хозяева рядом, не бросили его, и пёс уснул, вытянувшись колбасой рядом с гитарой в чехле.

Напротив него размеренный стук колёс убаюкивал тихо переговаривающуюся пару. Маргарите Павловне, не вытерпевшей и позвонившей в самый неподходящий момент, отправилось сообщение: «Всё хорошо, мам. Я был в душе, ложусь спать. Позвоню завтра. Целую». О том, что будет завтра, когда пропадёт связь, Кирилл предлагал не думать, но Настя вздыхала. Было желание написать, повиниться перед Карамзиной — пусть мужчины и решили всё сделать сами, но телефон-то был её, а значит, ответственность за ложь несла она в первую очередь.

— Поездатые поезда круче самолёта. И будут ими, пока в самолётах не придумают эту штуку, — пробормотал Кирилл, засыпая у стенки и обнимая лежащую к нему спиной Настю.

— Какую штуку? — очнулась от мыслей Настя.

— Вот эту… «Чу-чу, чу-чух. Чу-чу, чу-чух. Чу-чу, чу-чух. Чу-чу, чу-чух…»

— Спи уже… Чу-чух ему нравится, — улыбнулась девушка. Вздохнула и подтянула расслабленную мужскую руку к губам, поцеловала. — Я тебя люблю.

Кирилл вздохнул и не ответил, сделал вид, что заснул. Ему казалось большим преступлением разбрасываться признаниями, когда он не был в них уверен полностью. В данный момент он знал только то, что ему комфортно с Белоснежкой, как ни с какой другой девушкой. Нравится обнимать её и прижиматься, уткнувшись носом в густые волосы. И песня железных суровых колёс напевала мотивчик, ещё не совсем отчётливый. Про поезда и надежду на новые, более счастливые, взаимные и глубокие чувства.

Настя же лежала до тех пор, пока не затекла правая рука. Кирилл знакомо искренне посапывал, не притворялся. И она развернулась к нему лицом, чтобы наблюдать, как свет от встречных фонарей в жилых районах или случайные тени от окна сменяют друг друга на безмятежном лице с лёгкой щетиной и густыми ресницами.

Не удержалась — погладила по волосам и лицу подушечками пальцев. Её Кир, огненный божок, вздохнул во сне, и Настя убрала руку. Прижалась лбом к его лбу и прошептала:

— Я тебя люблю. За нас обоих.

Глава 13 Вне зоны доступа

До Североуральска добрались, как и планировали, к утру. Недалеко от вокзала, всего в пятнадцати минутах ходьбы, жили знакомые семьи Беловых. Там Настя собиралась оставить ненужные для дальнейшей поездки вещи.

— Это я возьму с собой, — Кирилл упрямо вцепился в рюкзак с нетбуком и дорогой камерой Артура.

— Ничего с ними не случится, а электричество и Интернет не везде есть. Вернее, почти нигде его нет. Как ты всё это потащишь? — Настя махнула рукой на полупустые рюкзаки, гитару и ту самую сумку с «сокровищами». — Оставь.

Скрепя сердце, Кирилл пошёл на уступку. Камера в новом телефоне была хуже, чем в айфоне, а Артуру он обещал привезти свежий материал: на Урале Карамзины никогда не бывали, при этом изъездив пол-Европы и южные экзотические курорты.

Решив этот вопрос, после завтрака в гостях, снова сели на автобус в Серов, находившийся примерно в часе езды от Североуральска. Оттуда уже — на вахтовке в посёлок Гари и дальше, на восток.

Фикс переносил дорогу отвратительно — ему и в поезде не понравилось, а на автобусе и подавно начало мутить: жара и духота в салоне делали своё дело. Зато когда прибыли на место, пёс от души повалялся на первом попавшемся клочке травы, превращаясь из снежно-белого пуделя в пыльного.

Здесь, в Серове, Кирилл наконец узнал, зачем нужны были огромные рюкзаки. Настя закупалась в местном магазине, как перед войной: соль, спички, несколько блоков с сигаретами, рис, гречка, макароны, чай, шампунь, мыло, зубная паста, всякая мелочь… Кирилл спросил один раз, зачем столько всего, получил в ответ «потому что» — вспомнил рассказ Насти про знакомых, живущих в местах, отдалённых от магазинов, и больше не заикался — послушно перекладывал продукты с прилавка обратно в корзину, чтобы потом удобнее всё утрамбовать в рюкзаках. Кроме того, зашли в аптеку, и оттуда Настя принесла пакет с лекарствами. Взвалив на плечи свой рюкзак, Кирилл крякнул — вес получился немаленький, а ведь ещё нужно было как-то гитару приспособить.