Хендлер, или Белоснежка по-русски

– Прыгнем, леший? Или боишься подпалить шёрстку?

– Я уже занят! – он поднял Настину руку, демонстрируя переплетённые в замок пальцы. Руки в прыжке не расцепились, Настя не отталкивала, позволяя обнять себя, когда сумерки сгустились, и организаторы включили прожекторы.

Организатор Алёна принесла чашку с нечищеной картошкой и под одобрительные реплики знатоков ночного закопала её в угли. Со стороны «обеденной» площадки потянуло долгожданным дымком: наконец разожгли дрова для шашлыка – и Настя выпростала руку:

– Мне нужно помочь нарезать салат.

– В темноте? Раньше не могли сделать? – удивился Кирилл, опуская руку в карман под костюмом. Достал телефон с фонариком.

– Раньше помидоры сок бы пустили, а теперь в самый раз. – И вдруг где-то в темноте зазвенели струны, Настя обернулась, как и многие: – О, гитара! Здорово!

Каждый быстро нашёл себе занятие. Одни суетились возле мангалов, несколько девчонок резали овощи, остальные перетащили свои карематы поближе к плюхнувшемуся на траву лешему, развлекательная программа которого, кажется, приобретала камерный дух.

– «А я всё чаще замечаю, как будто меня кто-то подменил…» – ударил по струнам Игорь, вызывая смешки фанатов простоквашинского кота. Сделал паузу, подумал, и вдруг перешёл на испанский бой, собирая восторженно-завистливые вдохи.

– Андрей тоже взял гитару! Пацаны, жгите! – крикнул кто-то. Карематы раздвинулись, и к Игорю, снявшему маску и чёрные очки, подсел второй гитарист, впрочем, заметно не достигший мастерства лешего-на-все-руки.

– Так каждый может! – хохотнул кто-то. – «Мурку» давай!

Испанское фламенко вмиг сменилось на родной русскому сердцу мотивчик, присоединилась вторая гитара, и толпа, хихикая, начала подпевать басовитому напеву лешего:

– «Прибыла в Одессу банда из Амура…»

Вечер явно не собирался быть томным.

А поскольку ничто так не сплачивает людей, как разговоры о еде, приготовление еды и её ожидание, то атмосфера массового гуляния заметно приобрела оттенок предвкушения – кажется, на свежем воздухе у всех разыгрался зверский аппетит.

Девушки корпели над приготовлением простого салата, бутербродов, кто-то из парней нанизывал мясо на шампуры, а тем временем в ход уже пошли привезённые с собой напитки и закуска, вроде сухариков и чипсов. Для мусора специально поставили большую пластиковую бочку, но Алёнка и другие организаторы уже вздыхали: утром здесь придётся наклониться не один и даже не десятки раз…

Кирилл крутился возле девушек, разбиравшихся с зеленью, подсвечивал телефонным фонариком Насте её руки и перебрасывался шутками с подругой – азиаточкой Диной. К этому времени пришлось раскрыть инкогнито: в солнцезащитных очках после захода солнца глаза совершенно ослепли, и тело чесалось от синтетической основы костюма. Поэтому, отодрав полоску ткани, прицепившуюся к шероховатому фанерному углу стола, за которым работала Настя, Кирилл тихо выругался, заметил, что Игорь уже поёт без капюшона и очков, и пообещал вернуться сразу, как переоденется. Вернулся быстрее, чем, кажется, его ожидали.

– Ого, какой олень, смотрите! – и девушки вскинули головы в указанную сторону – в темноту, разбавляемую тусклыми концами лучей от прожекторов.

Пара огурцов исчезла со стола.

– Салат не должен быть мясным, ты ещё помнишь?

Настя обернулась на голос и замешкалась, впервые видя, пусть и не совсем отчётливо в тенях того, кто третий час пытался то ли заинтересовать её, то ли просто был знакомым.

Нет, этого парня она видела первый раз – без объёмного костюма он оказался стройным и со спортивным телосложением, намекая на частые посещения фитнес-клуба, коротко стриженым и симпатичным, с по-детски округлым овалом лица, лёгкой ямочкой на подбородке, но «римским» упрямым носом и …

– Спасибо за огурец! – Костя отсалютовал ворованным овощем, оставил на столике телефон с фонариком, и, сочно хрустя, отправился в сторону любителей гитары.

Настя рассеянно проводила его взглядом, парень будто почувствовал, провёл рукой по затылку, и девушка очнулась.

– Эх, где находится поляна, на которой растут такие аниматоры? – вздохнула Динка с нарочито доверительной интонацией. – Как тебе? Скажи, няша.

– Угу, – промычала Настя и сосредоточилась на резке овощей, которых закупили килограмм по десять, наверное… Но рядом лежал ЕГО телефон и светил своим девайсом на разделочную доску Насти, хотя и без него было всё прекрасно видно благодаря софиту.

– Что ты «угу-угу», как сова? – сменила тон Динка, – бросай это грязное дело и иди за ним, мы и без тебя порежем. Всех! За тебя!

Настя отказалась, и только когда огромная чашка заблагоухала огуречно-укропным ароматом, а стол был освобождён от отходов, девушка взяла чужой телефон и понесла хозяину. А на поляне разворачивался концерт, в прямом смысле – в узком кругу. Гитаристов облепили так, что подобраться к тем, кто владел магией струн, было невозможно, поэтому Настя попросила передать телефон задумчиво вспоминающему аккорды Константину, и сама уселась возле подвинувшейся знакомой.

– Ну, поехали! – тряхнул головой Виктор.