Хенингский цикл (сборник)

Слушая эту абракадабру, бродяга глядел, как синьор Сфорца вскрывает свою собственную жилу на левой руке. Цедит кровь в чашу. Зализывает ранку, отчего кровь быстро свертывается и перестает течь. Безумный Ромео стонал рядом, захлебываясь от вожделения. Вскоре Андреа передал чашу подопечному. Безумец не был столь аккуратен, как целитель: он проглотил свежую кровь залпом и даже попытался вылизать чашу изнутри. Буквально сразу Ромео потерял к происходящему интерес, упал на маленькую лежанку возле двери и заснул мертвым сном.

– Знаешь, что я сейчас сделаю? – спросил Андреа Сфорца у бродяги.

– Знаю, – обреченно кивнул Петер. – Сейчас вы расскажете мне какую-то историю.

Теперь настал черед удивляться целителю. Судя по выражению его лица, он ждал любого ответа, кроме этого. Лазутчик никогда бы не ответил таким нелепым образом. Стоя у балконной двери, Андреа глубоко задумался, нимало не боясь, что Петер кинется прочь из комнаты. Видимо, знал: страх – лучшие в мире кандалы. Или не сомневался, что догонит.

В комнате был еще один человек, который в этом не сомневался.

– Ты или храбрец, или дурак. В любом случае…

Петер глубоко вздохнул и приготовился слушать последнюю историю в своей непутевой жизни.

* * *

Гость, заявившийся под вечер в дом дядюшки Карло, ничем особо примечателен не был. Однако дядюшка сразу насторожился, подобрался и стал похож на кошку, учуявшую мышь, или, напротив, на воробья, заметившего кошку. Два противоречивых желания – закогтить добычу и удрать в кусты – боролись внутри старого моряка. Победило, как всегда в таких случаях, третье: хозяин щедро набулькал граппы в две жестяные кружки, пригласив гостя за стол. Граппу Карлуччи Сфорца, как и большинство жителей Корсики, делал сам, благо винограда кругом росло – хоть залейся. Опять же, разделяя гордыню земляков, свой напиток дядюшка полагал лучшим если не на всем острове, то уж во всей Алерии – как пить дать.

Вот именно что пить дать!

А кто усомнится, тот дня не проживет!

Гость не усомнился. Но и восторга особого не выказал. Вежливо пригубил угощение и поставил кружку на стол. Жест окончательно убедил хозяина: гость – оборотень. Не настоящий, какой бегает ночами в обличье волка, а тот, кто при свете дня выдает себя за другого человека. Длиннополый кафтан миланского сукна, башмаки из телячьей кожи, какие на побережье носит каждый второй, и массивный, явно дутый перстень на среднем пальце не ввели в заблуждение тертого контрабандиста. Этот синьор привык носить парчу и брокат, пить «Лакрима Кристи», а не крепчайшую граппу, и вообще – на Корсике он, видимо, впервые.

Приплыл с материка. Скорее всего, из Рима, судя по произношению.

Личина не смутила дядюшку. Мало ли народу плывет на Корсику: обтяпать разные делишки? Сплавить левую партию шелка или пряностей, доставить куда надо человечка, желающего избежать назойливого внимания властей… Работа как работа. Вези подальше, сгружай поближе, держи язык за зубами и прячь денежки. Заказ незнакомца тоже выглядел вполне заурядным. Требовалось забрать трех людей с одного из островков Тосканского архипелага. Да, доставить в Неаполь. Нет, самого гостя там не будет. Не все ли равно моряку, кого забирать?

Дядюшка Карло подумал, что все равно. Тирренское море он знал лучше, чем норов покойной супруги. Царство ей небесное, и храни Господь святых в раю от причуд тетушки Бьянки!

– Ваша цена, уважаемый?

Незнакомец едва заметно усмехнулся и назвал сумму. Сумма была приличной. Но далеко не столь огромной, чтобы вызвать подозрения. Это тоже настораживало. Слишком умен пришелец; похоже, он все тщательно просчитал заранее. Такая тщательность могла означать лишь одно: заказ очень важен, но гость старается это скрыть.

Отказываться от заработка было не в привычках дядюшки Карло. Но и напрасного риска он не любил. У дельца имелся душок. Едва ощутимый, но пакостный. Словно ворона нагадила в граппу.

– С какого именно острова надо забрать почтенных синьоров?

Карлуччи Сфорца вдруг сделался необычайно вежлив, что случалось с ним редко.

И всегда – при вполне определенных обстоятельствах.

Едва прозвучало название острова, дядюшка Карло понял: его опасения не напрасны. Дурной славой пользовался островок, и след ее тянулся далеко в глубь времен, словно клочья грязной пены за кормой «Летучего голландца».

– Это обойдется вам значительно дороже. – Старый моряк уставился в свою кружку.

Гость слегка приподнял бровь:

– Почему же, друг мой?

– Потому. Говорят, в пещере под островом живет дракон. А рыбаки ночами слыхали детские крики на его скалах.

– В вашем возрасте нелепо верить сказкам.

– За сказки – отдельно. За возраст – отдельно. Раскошеливайтесь, синьор, иначе не возьмусь.

– Ох уж эти корсиканские суеверия… Ладно. Сколько вы хотите?

В первую голову дядюшка Карло хотел, чтобы гость убрался из его дома ко всем чертям. С каждой минутой дело все больше смердело гнильцой.

– Дюжину венецианских дукатов.

– Хорошо.

– Сверх названной вами цены!

– Хорошо.

– Дукаты подлинной чеканки?