Хэп, хэп, мистер!

Если оборвать драму в трагическом месте – зритель недоволен. Для американца подобная картина, не способствующая пищеварению, кажется длинной, как бы хорошо ни играли актеры по отлично сделанному сценарию.

И, не отдавая себе отчета в настоящей причине недовольства, он с облегчением смотрит гротесковый рисунок приключений собачки или кошки (всегда умнее человека, нечто в роде «кота в сапогах»), графически нарисованный художником на бумаге (мультипликаторная фильма) в бесконечно различных положениях, по принципу примитива, и потом заснятый кино. Художник, работающий для таких картин, пользуется всегда одним приемом и почти всегда одним сюжетом, к чему его вынуждает трудность исполнения рисунка, передающего в его мельчайших подробностях смену движений нарисованного героя.

Кинематограф в Америке занимает. крупнейшее место в области искусства, так так подлинный театр там мало развит, а то, что имеется от водевиля и кончая настоящим театральным спектаклем, всегда штамповано и обречено на жалкое существование. Американец по натуре своей любит сенсацию и стремится всегда к новому и новому и, имея возможность увидеть в кино-хронике весь мир (хроника в Америке прекрасно смонтирована), а в художественной картине всегда новое место действия, а не постоянную сценическую коробку с одной звездой (актером), он идет в кинематограф, где каждый раз увидит пусть плохого, но нового актера, в новой обстановке. Да и билет в кино, в среднем, стоит пустяки.

Этим объясняется огромный спрос на фильмы в Америке.

Впрочем, последнее время во всех газетах появляются сообщения о перепроизводстве фильм. Самая крупная американская фирма имеет запас на 15 миллионов долларов заснятой фильмы и решила впредь ничего не снимать, так как спрос изменился, но в какую сторону он пойдет-неизвестно.

Жалованье звездам уменьшают. Обыкновенный оклад звезды от 5 до 7½ тысяч долларов в неделю, а Джекки Куган – мальчик, игравший с Чаплиным – заключил контракт на 2 года в 5 миллионов долларов.

Кризис настал неожиданно – публика перестала увлекаться кино так сильно, как раньше. Мелкие студии закрылись. И сейчас все крупные кино-деятели изыскивают новые пути. Следствием этих исканий появились картины необычные для Америки, о которых мы упоминали выше.

Но, после «Скарамуша», кажется нам, что один Инграме что-то нашел и многое знает. Однако, и он переезжает в Европу.

Ближайшее время должно показать дальнейшую судьбу одной из крупнейших американских индустрий – кино-индустрии, которую условия капиталистического общества и готовая на все конкуренция привели в тупик, откуда оно вряд ли выйдет с честью.

XX. «Скарамуш»

Прежде чем войти в Нью-Йорке или Чикаго в большой книжный магазин, необходимо пройти несколько зеркальных дверей, отразившись в ряде огромных зеркал, затем – мрамор и, наконец, дубовые полки с книгами.

На самом виду – прилавки с так называемыми модными писателями и новинками.

Такие книги, помимо видного места на прилавке, немедленно находят себе место и в кино.

К такому типу модных постановок можно было бы причислить «последний гвоздь года» – постановку «Скарамуша», по новелле того же названия Рафаэля Сабатини, – новелле о французской революции.

Такие постановки всегда поручаются в Америке лучшему режиссеру и делаются с большой тщательностью. «Скарамуш» стоит все же совершенно особняком среди прочих американских «гвоздей». Он поставлен Рексом Инграмсом и оставляет огромное впечатление не только постановочной частью, но и игрой актеров: на каждом заметна опытная рука режиссера и серьезная работа. Впервые, по нашему мнению, в кино даны тщательно продуманные мизансцены со строго проведенным эффектом.

Мы знаем, что это сообщение вызовет изумление и даже ужас у наших московских друзей, но факт остается фактом: в этой постановочке есть сцены, где забываешь о кино – до того театрально они построены, до того отсутствует в них всем знакомый штамп американских кино-режиссеров.

Москва только входит в полосу кино-техники и американского монтажа. Америка от второго уже уходит.

Если взять цифры статистического отчета об этой постановке, то окажется, что в ней занято около 10 тысяч человек. Из них: 34 директора – помощники Инграмса, 8 экспертов по разным вопросам, 22 оператора 23 бутафора, 65 электротехников, 55 костюмеров, 54 парикмахера. В установке декораций были заняты 11 архитекторов, 630 каменщиков, 75 штукатуров, 88 театральных художников. Далее в отчете идет перечисление десятков тысяч пудов камня, песку, штукатурки и леса, взятых на постройки, и 100.000 ярдов разных материй. Люди, занятые в постановке, сделали 127.580 миль передвижений, что является рекордным расстоянием для мировых постановок.