Херувим. Том 1

Сергей увидел на экране еще одного заложника у стены. Он был не так истощен, как первый. Он смотрел в камеру и повторял просьбу о выкупе ровным, спокойным голосом. Кадр застыл. Полковник Райский нажал «паузу» на пульте.

– Вам знакомо лицо этого человека?

– Нет.

– Посмотрите внимательней. Возможно, вы забыли.

– Нет. У меня хорошая память на лица.

– Да? Ну ладно.

Райский пустил пленку, и Сергей увидел самого себя с автоматом в руках. Когда камера приблизилась, полковник опять нажал «паузу».

– Вы продолжаете утверждать, что не видели раньше этого человека? Нет, я понимаю, иногда память выкидывает странные фокусы. Какие-то особенно мучительные, опасные для психического здоровья моменты забываются помимо воли. Срабатывает инстинкт самосохранения. Бывает, не спорю. Ведь вас заставили это сделать. Известно, как они умеют заставлять.

– Я отлично помню, как мне сунули в руки автомат и как меня снимали, – медленно проговорил Сергей, – будьте добры, пустите пленку дальше.

– Слушайте, у вас потрясающая выдержка, – заметил Райский, – молодец, честное слово, молодец.

В кадре опять появился заложник. Он стоял во весь рост. Глаза его были закрыты. Камера приблизилась, чтобы в последний раз показать его лицо. Оно было застывшим, как будто уже неживым, и только губы двигались, как отдельный механизм:

– Заплатите выкуп, умоляю, заплатите выкуп...

Крупный план сменился общим. Но в кадре был только заложник у стены и больше никого. Короткая очередь прозвучала за кадром. Заложник упал. А потом опять появился Сергей с автоматом. Рядом стоял Исмаилов, хлопал его по плечу и поздравлял. Сергей молчал, низко опустив голову.

– Ну, видишь, как все просто, дарагой? Совсем просто застрелить собаку во имя великого Аллаха. Ты ведь джигит, ты мой брат. Обязательно женим тебя, – пообещал Исмаилов, – ну не смущайся, майор, расскажи всем, кто ты есть, кем был и кем стал. – Последовал увесистый хлопок по спине. Сергей покачнулся и чуть не упал. Камера поспешно ретировалась, метнулась к трупу, который в этот момент волокли от стены к неглубокой яме на опушке ореховой рощи.

– Да, так на чем мы остановились? – подал голос Райский. – Вы сказали, что отлично помните, как вам сунули в руки автомат. Неужели не помогла пленочка освежить в памяти дальнейшие события? – В полумраке вспыхнул огонек зажигалки, полковник прикурил и протянул Сергею сигареты.

– Спасибо, – кивнул Сергей и после первой глубокой затяжки тихо произнес: – Михаил Евгеньевич, пожалуйста, отмотайте назад, к первому расстрелу.

– Так и думал, что вы начнете с этого. – Райский выключил видеомагнитофон и телевизор, отъехал в кресле к журнальному столу, залпом допил свой остывший кофе. – Молодец, отлично! Мы ведь сразу обратили внимание, что расстрел показан в вашем случае совсем иначе. Если бы вы стреляли в заложника, они непременно бы это засняли. Автомат, который вам сунули в руки, не был заряжен. Вы были уже настолько ослаблены, что едва держались на ногах. Именно за это, за отказ стрелять, вам перебили ноги. Сначала вас хотели просто повесить, но Исмаилов срочно уехал в Грозный и ждали его возвращения.

– Откуда вы знаете? – мрачно поинтересовался Сергей.

– Подождите, – Райский улыбнулся, – я чуть позже отвечу на ваши вопросы. На все не обещаю, но на некоторые. Итак, заложника вы не видели, поскольку находились с другой стороны дома. Это засвидетельствовали наши эксперты, которые очень серьезно занимались пленкой. Более того, они определили, что у вас на лице грим.

– Разве это можно определить? – мрачно поинтересовался Сергей.

– Ну, качество пленки очень высокое, снимали при ярком свете. Там есть один крупный план, где видно, что у вас на лице ссадины замазаны. Мое замечание про отличный цвет лица не случайно. Я ждал, что вы скажете о гриме. Однако вы промолчали, с чем вас и поздравляю. Я не доверяю людям, которые спешат оправдываться. Ну да ладно. Кино мы с вами посмотрели. Теперь можно и поговорить.

– Это наверняка не все кино, – медленно произнес Сергей и почувствовал покалывание в запястьях.