Херувим (Том 2)

- Не вздумайте стрелять, майор! - кричал Райский в трубку. - Вы засветитесь, и все полетит к черту! Его надо взять и допросить! Я сейчас же связываюсь с моими людьми!

- Постараюсь, но не обещаю, - пробормотал Сергей, расстегнул куртку и достал из-под мышки свой новенький ПММ.

Он стоял у двери, прижавшись к стене. Дверь распахнулась. Вспыхнула молния, на несколько секунд комната наполнилась тонкими полосками света. Сквозь щель он увидел сначала ствол с навинченным глушителем, потом курносый профиль Чуни. Стало опять темно, ударил гром, и Сергей бесшумно выскользнул из-за двери.

Удар ногой под колено повалил Чуню на пол. Одновременный удар рукоятью пистолета под запястью выбил у него оружие. Пистолет с глушителем отлетел в угол. Следующая вспышка молнии осветила двух людей на полу кабинета. Сергею удалось заломить Чуне руки за спину. Смертник бился, извивался и бормотал что-то по-чеченски.

- Чуня, затихни, - сказал Сергей ему на ухо, - успокойся, старший сержант Трацук.

Смертник дернулся, пытаясь повернуть голову. Через секунду в кабинет влетели два санитара и охранник, вспыхнул свет. На Чуниных запястьях защелкнулись наручники. Белые глаза бессмысленно скользнули по лицу Сергея.

Сергей взглянул на того санитара, с которым всего двадцать минут назад столкнулся у двери кабинета, и тихо произнес:

- Если бы ты был я, точно, не успел бы.

Чуня шел по коридору в наручниках между двумя санитарами, и тонким пронзительным голосом проклинал весь мир, перемежая русский мат с чеченскими ругательствами и проклятьями. Все, кто находился в коридоре на третьем этаже клиники, пациенты, врачи и медсестры, провожали процессию удивленными взглядами.

-А вы знаете, - обратилась к своей соседке дама с пеликаньим зобом,- среди людей, которые обращаются к хирургам-пластикам, довольно часто попадаются сумасшедшие.

- Неужели он напал на врача? - испуганно прощебетала девушка с ожогом. Ужас какой!

- Теперь понятно, почему здесь такая суровая охрана, - заметил мужчина с родимым пятном.

В кабинет влетел пожилой румяный толстяк с бородкой, в белом халате и, пыхтя, кинулся к Юле.

- Деточка, вы в порядке? Господи, я чуть с ума не сошел, ну-ка посмотрите мне в глаза! Бледная, аж синяя вся. Вика, а ты как себя чувствуешь? Здравствуйте, - походя кивнул он Сергею.

- Все нормально, Петр Аркадьевич, все уже хорошо, - слабо улыбнулась Юля. - Погодите, мне надо дать Вике успокоительное.

Она стояла у открытого стеклянного шкафа и держала в руках оранжевую аптечную бутылку. Рыжая медсестра сидела на банкетке и дрожала так сильно, что зубы ее отбивали дробь. За окном хлестал ливень.

- Нет, это кошмар какой-то, честное слово, - толстяк упал в креслом-а что у вас есть, детка? Дайте мне тоже.

- Пион уклоняющийся,- пробормотала Юля,- дурацкая крышка, никак не могу открыть.

Сергей взял у нее из рук пузырек, открыл, она накапала в пластиковый стаканчик коричневую жидкость и поднесла к трясущимся губам медсестры.

- Викуша, выпей, все уже хорошо. Вика залпом проглотила капли и сморщилась, Юля взяла у нее стакан, налила еще и протянула Мамонову.

- Какая гадость, - сморщился он. - Викуша, детка, как вы?

- Уже ничего, Петр Аркадьевич. - Вика встала, открыла холодильник, достала бутылку воды и спросила: - Кому-нибудь налить минералки?

Никто ей не ответил. Она оглянулась и тихо ахнула. Главный врач сидел, подавшись вперед всем корпусом и вцепившись в подлокотники. Очки его сползли на кончик носа, рот был приоткрыт. В дверном проеме застыла мощная фигура санитара. Откуда-то из его шеи звучал глухой настырный голос:

- Пятый, пятый, как слышите? Прием!

Юлия Николаевна Тихорецкая и пациент по фамилии Найденов стояли у окна и целовались так самозабвенно, словно были здесь одни.

* * *

Стас потерял счет времени, не мог понять, утро сейчас или вечер. Он то проваливался в тревожный сон, то просыпался от лютого холода. Озноб сменялся огненным жаром. Он выпил всю минеральную воду из мини-бара.

Очнувшись в очередной раз, он обнаружил, что не осталось ни глотка. Постельное белье было влажным. Он плавал в собственном поту, умирал от жажды и головной боли. Рядом на тумбочке стоял телефон, под ним на карточке был записан номер администратора. В глазах рябило, он не мог разобрать цифры. Принялся вертеть диск и, только услышав долгие гудки, понял, что звонит вовсе не администратору, а Эвелине. Трубку не брали страшно долго, наконец сонный сердитый голос ответил:

- Да. Слушаю.

- Линка, это я, - прохрипел он жалобно, - ты можешь ко мне сейчас приехать?

- Ты знаешь, который час?- спросила вяза возмущенно.

- Нет. Мне очень плохо. Я ничего не вижу.

- О Господи, Герасимов, с тобой, честное слово, не соскучишься. Что на этот раз случилось?

- Я заболел. У меня очень высокая температура.

- Врача вызывал?

- Не могу, Линка. Я не дома. Я в гостинице, под чужим именем.

- Ну здравствуйте, - нервно хмыкнула она,-это что-то новенькое.

- Никто не должен знать, что я в Москве, понимаешь?

- Пока нет, - честно призналась она.