Хьервард

В ночном небе двигалась черная точка. Она начала снижаться к земле, делая плавные круги. Махая широкими кожистыми крыльями, над колонной всадников пронеслась крупная летучая мышь.

Она упрямо кружила над нами. И было странно видеть ее здесь, над ночным осенним лесом, над двумя сотнями уставших людей, находящихся на границе между сном и явью. Копыта лошадей месили мягкую грязь, покрывали набрякшие плащи грязными брызгами, с хлюпаньем преодолевали глубокие мутные лужи.

Летучая мышь все кружила над нами, то ли высматривая добычу, то ли удивляясь виду людей, упорно наступающих через ночной лес навстречу войне и смерти.

Деревья с левой стороны от дороги постепенно расступались. Вскоре мы уже ехали вдоль обширных болот. Они были безмолвны и мрачны. Лишь тихо шелестели на ветру сухие стрелы камышей. Летучая мышь, прекратив кружить над нами, унеслась в сторону острова, выступавшего посреди болот.

Остров густо порос елями. Посреди него возвышались мшистые каменные развалины. С трудом можно было угадать в них очертания старинного монастыря.

Вокруг, на черной земле, щедро засыпанной хвойными иглами, светлели каменные надгробья.

На острове зашевелились какие-то смутные тени.

К поросшему камышами берегу медленными неверными шагами, плавно покачиваясь из стороны в сторону, выходили высокие человеческие фигуры. Это были совершенно голые существа с невероятно бледной кожей. Они жадно тянулись в нашу сторону худыми когтистыми лапы и с шипением скалили длинные узкие клыки.

Один из них подошел к самому краю болота и, вытянув худую шею, громко завыл. В его вое было столько тоски и отчаяния, что я невольно сжал в руке хрустнувший повод. Бойцовые псы, бегущие в хвосте отряда, отчаянно залаяли.

— Ваша милость? — спросил стремянный. — Изволите арбалет?

— Нет, нет… — я повернулся к своим воинам. — Стрелы не тратить!

Существа на острове продолжали свирепо шипеть, но так и не решились преодолеть разделявшее нас болото. Мы ехали дальше, оставляя позади проклятый остров. Ветер доносил до нас обрывки тоскливого воя.

Кретьен, усмехаясь, рассказывал воинам, едущим рядом с ним, как однажды сошелся в лесу с ладной девкой, а потом уличил ее в том, что она упыриха, и опробовал на ней новенький чекан. Воины одобрительно посмеивались. Мы приближались к деревне.

На рассвете мы подошли к деревне.

Широкие окрестные поля и перелески медленно переходили во власть осени. Слоистые облака тяжелым покрывалом застилали небо.

Все пестрые и яркие краски природы поблекли, словно истлели. Шуршали палые листья, заполняли воздух своим пряным ароматом. Лужицы затянуло тонким ледком, холодные луга набрякли тяжелой росой.

Я оглядывал окружающий меня мир. И все в нем казалось мне однообразно скучным, унылым, серым. Мертвым.

Я остановил коня на невысоком пригорке. По правую руку показался возбужденный предстоящей схваткой Кретьен. В нетерпении сверкая воспаленными глазами, повернулся ко мне.

— Ваша милость, разрешите мне?

Я молча кивнул. Кретьен привстал в стременах, оглядывая наш отряд. Набрав в легкие побольше прохладного утреннего воздуха, закричал:

— Братья! Именем Ордена Звезды! — он вытащил из ножен меч. — Руби мятежников! Никакой пощады! Девок брать живьем! За мной!

Пришпорив коня, он понесся к деревне. За ним, словно стая волков, ринулись орденские всадники. Прозрачная тишина осеннего утра наполнилась лязгом стальных доспехов, воинственными криками атакующих воинов, топотом лошадиных копыт, разрывающих ковер бурых листьев. Призывно затрубил рог, волнуя кровь и опьяняя, получше, чем хваленые южные вина.

Слегка придерживая рвущегося вперед коня за узорчатый повод, я хладнокровно наблюдал за атакой. С небольшой возвышенности все происходящее в деревне было видно, как на ладони. У копыт моего коня замер, свирепо скалясь и прижимая уши, Джемберг, бойцовый пес, такой же кровожадный, как и его знаменитый тезка.

Мои воины, ловя обнаженными мечами блики восходящего солнца, скакали между изъеденных временем заборов, низеньких бревенчатых изб и огородов.

В одном из дворов завязалась рукопашная схватка. Оттуда доносились вопли и звон от ударов стали о сталь. В распахнутые ворота, размахивая мечом, влетел Кретьен.

Несколько человек в легких кожаных крутках выбежало из-за сарая на другой стороне улицы. Они кинулись прочь из поселка, спотыкаясь в лужах. Кретьен и остальные, закончив с оборонявшимися во дворе, с гиканьем бросились за убегавшими. По крикам Кретьена становилось ясно, что он пребывал на хрупкой грани восторга и безумия.

Орденские всадники догоняя беглецов, с размаху рубили по неприкрытым спинам и головам.

Последний из мятежников, устав от бега, остановился, и, повернувшись к своим преследователям, что-то хрипло выкрикнул. В следующее мгновение меч Кретьена со свистом снес ему голову.

Схватка закончилась. Все мятежники, находившиеся в деревне, были перебиты.

Ко мне подъехал брат-рыцарь Гальфрид. Он был очень бледен, под глазами лежали черные тени.

Неужели я тоже выгляжу таким усталым? Таким старым…

Проклятая война…