Хетты и их современники в Малой Азии

Другие наскальные изображения, такие, как изображение Муваталли в Сиркели и сильно поврежденная статуя богини в Сипилусе, явно стояли над родниками и были связаны с подобными верованиями. Очевидно, такое же, хотя и более скромное святилище над родником недавно найдено поблизости от Илгина, где у подножия холма для родниковой воды был выложен прямоугольный каменный бассейн, на стенах которого сохранились иероглифы с картушем царя Тудхалии IV.

Несомненно, существовали и небольшие культовые сооружения, но о них мы почти ничего не знаем. Образец такого трехкомнатного домашнего святилища, обнаруженного в нижнем городе в Хаттусе, возможно, был типичным для городских жителей. Там, очевидно, отправлял службу один из жрецов, каких было множество по всей стране. Некоторые сооружения крепости тоже, по-видимому, были связаны с этим домашним культом. Здание С позднего периода империи представляло собой прямоугольник из пяти помещений; внутренний двор, который они окружали, был на 5 футов ниже. Он был покрыт слоями тины и песка, со следами многочисленных раковин и ритуальных сосудов, а в углу находился водосток. Более раннее здание (слой IV в₂) на нижней террасе крепости тоже, по-видимому, имело в центре площадку с водостоком и пологим полом, на котором лежала большая расписная ваза в форме утки. В Западной Малой Азии ученым повезло больше. В Бейджесултане во время раскопок городской стены было обнаружено несколько святилищ периода позднего бронзового века. Одно из них состояло из двух узких помещений, каждое площадью 30x10 футов, с входом с одной стороны и небольшими помещениями, которые археологи окрестили «ризницами», с другой. К стенам «ризниц» примыкала низкая платформа, на которой стояли вплотную к стене два терракотовых «рога», украшенные тисненым орнаментом в виде концентрических кругов, а в одном месте справа от «рогов» на небольшом глиняном столбике стоял горшок для приготовления пищи.

Остатки аналогичного сооружения были найдены в частном доме Бейджесултана того же периода, и еще одно такое же «святилище» обнаружили в поселении Кусура. Эти сооружения скорее всего были домашними очагами, однако гораздо лучше сохранившиеся керамические «рога» в Бейджесултане вряд ли можно рассматривать как «подставки для горшков». Кроме того, большое количество посуды, бусин от ожерелий, бронзовых украшений и оружия, хранившихся в этих помещениях, говорит о том, что они использовались не для жилья.

Если теперь мы обратимся к более значительным религиозным сооружениям Богазкёя, перед нами сразу же предстанут образцы самых поразительных памятников хеттского государства периода империи. По мере возвышения хеттской державы местные божества, которые были первоначально богами — защитниками маленьких поселений земледельцев, довольно быстро превратились в стражей царского дома и границ расширявшейся империи. Однако основной характер этих богов и их взаимоотношения с человеком не изменились. Для хеттов боги были хозяевами, которым человек должен служить так же, как хороший слуга служит своему господину. В свою очередь, бог, как хороший хозяин, защищает своих слуг от болезней, голода, врагов и наказывает плохих слуг, если они пренебрегают своими ритуальными обязанностями. Таким образом, по мере усиления хеттской державы на плечи царя ложилось все больше обязанностей, ибо в качестве главного «слуги» богов он служил всем божествам своего царства и как бы являлся ключевой священной фигурой государства. Основная обязанность царя как жреца заключалась в ежегодном объезде главных святилищ в определенные сезоны года, чтобы заручиться благоволением богов. В такие дни его помыслы и дела должны были быть чисты. Если он по каким-либо причинам не выполнял всех положенных ритуалов, боги могли разгневаться, и тогда сам царь должен был узнать причину их гнева, принести покаяние и вымолить себе прощение. В такой ситуации порой было трудно установить, что именно разгневало богов, потому что, хотя боги и были наделены человеческими чертами, они далеко не всегда являлись молящимся и разъясняли причину своего недовольства. Иногда они говорили устами впавшего в экстаз, но чаще являлись во снах. Во всех других случаях для выяснения причины немилости богов прибегали к гаданиям — по внутренностям жертвенных животных, по полету птицы или же с помощью чего-то наподобие «лотереи», о которой мы почти ничего не знаем. Процедура гадания заключалась в том, что задавался вопрос: «Такое-то деяние разгневало бога? Или такое-то? Или такое?» Когда причина немилости богов обнаруживалась, проситель мог непосредственно обратиться к божеству с молитвой, и именно в этих молитвах предстают перед нами хеттские цари, а также царицы и принцы как живые люди, борющиеся с человеческими проблемами и ищущие на них ответы. «Молитва по случаю чумы» Мурсили II, пожалуй, является самым ярким образцом молитвы хеттского монарха, удрученного личной ответственностью за бедствие, постигшее его страну.