Хетты. Разрушители Вавилона

Относительно того, что означают эти две сходящиеся процессии из скальных рельефов в Язылыкая, выдвигалось множество гипотез. Тексьер, первым обнаруживший это святилище, интерпретировал их как встречу амазонок с пафлагонцами, Гамильтон соотнес их с мидянами и лидийцами; Уиперт – со скифами и киммерийцами. Первую религиозную интерпретацию предложил Рамсей, отождествивший бога и богиню, возглавляющих эти две процессии, с Ваалом и Астартой. Подробнее всего на английском языке история этого вопроса изложена у Гарстанга, который истолковал эту сцену как изображение священного брака – либо ежегодного ритуала, подобные которому практиковались в других восточных религиях, либо уникального события из мира богов, а именно встречи бога грозы Хатти с Хебат из Киццуватны (Кумманни) по случаю бракосочетания Хаттусили III со жрицей Пудухепой. Эта идея чрезвычайно привлекательна; проблема, однако, в том, что в текстах мы не находим ни единого указания на то, что хетты когда-либо совершали подобную церемонию. В сущности, мы не обязаны рассматривать это святилище как нечто большее, нежели просто сакральное место, в котором присутствовала «тысяча богов Хатти», изображенных в симметричной композиции с верховной божественной четой в центре. Не исключено, что образ двух сходящихся процессий – это всего лишь иллюзия, порожденная традиционными художественными условностями, которые предписывали изображать человеческую фигуру как бы делающей шаг вперед. Ведь именно в этой позе люди и боги изображаются на всех хеттских барельефах – даже там, где движение вперед не подразумевается (см., например, фото 4, 5 а, 18 и 28). Вытянутые вперед руки – также условность, ибо в текстах указывается, что в левой руке каждого культового изваяния помещался связанный с ним символ. В движении с несомненностью изображены только 12 богов, замыкающих «мужскую» процессию. Можно предположить, что если движутся хотя бы несколько фигур, то перед нами – действительно процессия в движении. Однако эти 12 богов до сих пор не опознаны, и не исключено, что у художника имелись особые причины изобразить их бегущими, тем более что они же присутствуют и в сцене на боковой галерее (фото 14), где ни о каком участии в процессии не может быть и речи[29].

Можно отметить еще одну своеобразную стилистическую особенность. Если боги в Язылыкая и на других рельефах изображены по образцу вавилонских и ассирийских моделей (туловище повернуто анфас, а голова и ноги – в профиль), то богини, подчас еще неумело, показаны полностью в профиль, как в сцене поклонения из Аладжа-хююка. По-видимому, это нововведение, в восточном искусстве прежде не встречавшееся.

Выше уже описывалась большая фигура бога, вырезанная на створке ворот в Богазкёе. Во многих отношениях это один из самых совершенных хеттских барельефов, хотя и здесь соблюден условный разворот туловища (фото 4). Необычно полная грудь этой фигуры (покрытая узором из мелких завитков) навела некоторых исследователей на мысль, что здесь изображена женщина-воительница в кольчуге. Но если сравнить этот барельеф с описанной нами бронзовой фигуркой и с традиционным представлением шерсти животных, как, например, на изображении льва из Малатьи (фото 27), то станет ясно, что перед нами, скорее всего, Страж Ворот – мужчина-воин, обнаженный до пояса (волосы на груди считались признаком силы). Фигура выполнена в технике высокого рельефа, так что лицо отчетливо различимо даже при взгляде сбоку (фото 4b); схожую особенность можно обнаружить и в Язылыкая, где центральные фигуры в главной галерее выступают далеко за плоскость стены и отличаются тщательностью лепки.

Рис. 14. «Бог– кинжал». Язылыкая

Особого упоминания заслуживает так называемый «бог-кинжал» с боковой галереи в Язылыкая (рис. 14). Это рельефное изображение меча с эфесом, выполненным в форме четырех лежащих львов, два из которых обращены головами к острию меча, а два – в противоположные стороны от его центральной оси. В Рас-Шам– ре (Сирия) был найден железный топор со схожей рукоятью, и выдвигалась гипотеза, что меч, изображенный в Язылыкая, представлял собой трофей, захваченный у неприятеля из Сирии или Митанни (сами хетты, судя по всему, такими мечами не пользовались). Но как быть с человеческой головой, венчающей это изображение? Эта голова покрыта типичной конической шапкой хеттских богов, а на топоре из Рас-Шамры подобной головы нет. Если вспомнить, какое место занимает этот «бог-кинжал» в скальном святилище, и принять во внимание тот факт, что схожие головы иногда присоединяли к туловищам животных (см. ниже), можно предположить, что этот трофей почитали как божественный, для обозначения чего художник и добавил к нему голову.