Хякки Яко (СИ)

Его брат — Тобирама-доно, имел своё мнение на это счёт. Второй Хокаге превыше всего ценил точность, своевременность и эффективность, при этом разделяя любовь старшего брата к личному вмешательству во многие вопросы, правда Младший Сенджу тратил своё время исключительно на приоритетные и масштабные проекты, справедливо пологая, что с меньшим справятся его заместители и многочисленные помощники. Из-за этого, во времена его правления, Резиденции всегда была полна посыльными, что метались между этажами и различными отделами, передавая свежие указы Тени Огня и неизменно доставляя новые прошения и отчёты ему на руки.

Подход Тэкеши-доно же, с одной стороны, разительно отличался от методов работы всех его предшественников, при этом, как бы странно это не звучало, почти копируя каждый из них.

Третий Хокаге с полна пользовался мощностями своего Клана, всего за пару месяцев органично встроив своих секретарей и доверенных лиц в правящую структуру Деревни, распределив большую часть своих обязанностей между отделами, при этом продолжая неотрывно курировать работу каждого из них, совмещая её с многочисленными выездами и проверками тех или иных направлений, проблемных участков, дипломатических встреч и прочих забот.

Почти дойдя до резных дверей кабинета, Данзо невольно покосился на расслабленного Хирузена, весело напевающего себе под нос какую-то мелодию, что он не так давно услышал в одном из недавно открывшихся закусочных. Невероятно банальный, но вместе с тем прилипчивый мотив изводил юного Шимуру уже третью неделю! И никакие уговоры, угрозы или даже спарринги в полный контакт не могли выбить надоедливую песню из пустой головы его товарища. После каждой головомойки тот неизменно рассыпался в извинениях, корчив придурковатую улыбку, и клятвенно обещал, что этого больше не повториться, но стоило только ему отвлечься или о чём-то задуматься, как треклятый мотив вновь резал слух потихоньку звереющего шиноби.

Под скрип собственных зубов Данзо отчаянно пытался вспомнить название той забегаловки, где Хирузен впервые услышал ненавистную ныне песню, обещая себе, что позже обязательно наведается туда снова, и засунет каждый музыкальный инструмент в радиусе километра в глотку выступающему там горлопану, если потребуется то и через задний проход.

Прогулка по аллее памяти невольно всколыхнула и более давние воспоминания, невольно снова заставляя юного Шимуру оценить сколь тернистый путь он преодолел за прошедшие четыре месяца.

* * *

Когда Третий сказал ему, что за повышение их квалификации возьмутся всерьёз, то нисколько не лукавил. Каждый из новых товарищей по отряду, в который их определили, был ветераном как минимум одной Мировой Войны, с тысячами выполненных миссий за плечами, и двое джонинов, получивших свой ранг пару лет тому назад, смотрелись на общем фоне откровенно блекло, но это никого не смутило, и едва была оглашена вся необходимая базовая информация по специфике подготовки и конечным срокам, как тут же начались тренировки.

Их гоняли безжалостно, за гранью любых норм и мер. Физические нагрузки сменялись упражнениями по наработке контроля, что тут же перетекали в занятия по управлению Сенчакрой, которые столь же плавно переходили в практику, периодически разбавляемую тренировками по противодействию ментальным техникам и гендзюцу. И так день за днём, без перерывов. Контакты с внешним миром, на закрытой тренировочной базе, были сведены к минимуму, сон строго нормирован, распорядок дня составлен с точностью до минут, никаких перерывов, а редчайшие часы отведённые для личного досуга, почти сразу сменялись бесконечными спаррингами и отработками изученных техник.

Под таким давлением легко можно сломаться, но как ни странно, для Данзо это стало той самой спасительной отдушиной в которой он так нуждался. Ведь как бы он не храбрился, сколь бы не пытался обмануть других, но юный шиноби по-прежнему корил себя за смерть учителя, и кто знает до чего бы довело его снедающее изнутри чувство вины и утраты, если бы не вечная болтовня Хирузена и банальная усталость.

Во время тренировок невозможно было отвлекаться. Каждый из Наставников справедливо требовал полной фокусировки на выполняемом упражнении, а потому предаваться хандре Данзо мог себе позволить лишь в часы сна, но и там измученный тяжелейшими нагрузками организм попросту отказывал ему в этом, не желая тратить и толики истощённых ресурсов на бесполезные попытки самобичевания, банально отключая сознание ещё до того, как тело касалось футона.