Хикори, дикори, док...

— По-моему, это вполне нормальный ход событий, — возразил Пуаро.

— Вы узко понимаете юриспруденцию.., более того, сами ваши законы давно устарели. Сейчас даже юристы не могут не считаться с новыми, современными теориями относительно мотивов преступления. Нет ничего важнее мотивов, мосье Пуаро.

— Но позвольте, — воскликнул Пуаро, — в таком случае я — сторонник той же концепции, выражаясь вашим современным научным языком!

— Тогда вы должны разобраться в причинах событий, происходящих у нас, чтобы понять, почему это случилось.

— Что ж, я и в данном пункте разделяю вашу точку зрения. Конечно, мотивы важнее всего.

— Ведь на все существуют свои причины, а причины иных неблаговидных поступков, с точки зрения совершившего их, могут быть самыми благовидными.

Тут миссис Хаббард, не выдержав, с негодованием воскликнула:

— Что за чушь!

— Вы глубоко заблуждаетесь, — повернулся к ней Колин. — Нужно учитывать психологическую подоплеку поступков.

— Психологическую дребедень, — отрезала миссис Хаббард. — Терпеть не могу эти глупости!

— Потому что вы совершенно не разбираетесь в психологии, — сурово ответствовал Колин и вновь обратился к Пуаро:

— Данные проблемы меня чрезвычайно интересуют. Я сейчас стажируюсь на кафедре психологии и психиатрии. Мы анализируем самые сложные, парадоксальные случаи, и уверяю вас, мосье Пуаро, не корректно подходить к преступнику только с мерками первородного греха или сознательного нарушения законов страны. Надо понять, в чем корень зла, если вы действительно хотите наставлять молодых преступников на путь истинный. Таких теорий в ваше время не было, и наверняка вам сложно их принять.

— Воровство все равно остается воровством, как его ни преподноси, — упрямо сказала миссис Хаббард. Колин раздраженно нахмурился. А Пуаро смиренно произнес:

— Мои взгляды несомненно устарели, но я охотно вас выслушаю, мистер Макнабб.

Колин был приятно удивлен.

— Рад это слышать, мосье Пуаро. Значит, так: постараюсь вам объяснить как можно проще.

— Благодарю, — кротко отвечал Пуаро.

— Удобнее всего начать с туфель, которые вы вернули сегодня Салли Финч. Как вы помните, была украдена одна туфля. Всего одна.

— Да, и, помнится, меня это поразило, — сказал Пуаро. Колин Макнабб подался вперед, его красивое сумрачное лицо оживилось.

— Но истинный смысл происходящего конечно же ускользнул от вас! А ведь история с туфелькой — превосходная, наглядная иллюстрация современных теорий. Мы имеем дело с ярко выраженным «комплексом Золушки». Вам, вероятно, знакома сказка о Золушке?

— Лишь во французском варианте.

— Золушка, бесплатная работница, сидит у очага; ее сестры, разодетые в пух и прах, собираются на бал в королевский дворец. Фея, крестная Золушки, тоже отправляет девушку на бал. Когда часы бьют полночь, ее наряд превращается в лохмотья, и она поспешно убегает из дворца, теряя по дороге башмачок. Стало быть, мы имеем дело с человеком, который мысленно отождествляет себя с Золушкой (разумеется, подсознательно). Тут налицо и фрустрация[5], и зависть, и комплекс неполноценности. Девушка крадет туфельку. Почему?

— Девушка?

— Ну конечно! — укоризненно произнес Колин. — Это и дураку понятно.

— Ну, знаете, Колин! — воскликнула миссис Хаббард.

— Пожалуйста, продолжайте, — мягко произнес Пуаро.

— Возможно, она и сама толком не знает, почему она это делает, но ее подсознательное желание вполне понятно. Она хочет быть принцессой, хочет, чтобы принц обратил на нее внимание. Важно и то, что она крадет туфельку у симпатичной девушки, которая как раз собирается на вечеринку.

Трубка Колика давно погасла; он помахивал ею, все больше воодушевляясь.

— А теперь рассмотрим некоторые другие события. Девушка, как сорока, крадет безделушки. Но все они так или иначе связаны с понятием женской привлекательности: компактную пудру, губную помаду, серьги, браслет, кольцо. Любая из краж имеет двойную подоплеку. Девушка хочет, чтобы ее заметили. И даже наказали, — такое желание нередко наблюдается у малолетних преступников. Это не воровство в обычном смысле слова. Подобными людьми движет вовсе не жажда обогащения, а нечто иное. Из тех же самых побуждений богатые женщины, бывает, крадут в супермаркетах дешевые вещи.

— Глупости! — яростно возмутилась миссис Хаббард. — Просто есть люди без стыда и совести, вот и вся премудрость!

— Однако среди украденных вещей было бриллиантовое кольцо, — сказал Пуаро, не обращая внимания на миссис Хаббард.

— Его вернули.

— Но неужели, мистер Макнабб, вы и стетоскоп причисляете к женским безделушкам?

— О, история со стетоскопом затрагивает еще более глубокие уровни подсознания. Не очень привлекательные женщины могут в поисках сублимации[6] стремиться к успеху, добиваясь успехов в профессиональной области.

— А поваренная книга?

— Символ дома, семейной жизни, мужа.

— А борная кислота?

Колин раздраженно поморщился:

— Бог с вами, мосье Пуаро! Ну кому нужна борная кислота? Зачем ее красть?