Хикори-дикори

– Я не верю в то, что у Селии «комплекс Золушки», равно как и в то, что она воровала, не ведая, что творит. На мой взгляд, она крала, желая привлечь внимание честного Колина Макнаба, и вполне в этом преуспела. Если бы она была всего только хорошенькой, но застенчивой, обычной девушкой, он, скорее всего, никогда не обратил бы на нее внимания. По-моему, – сказал Пуаро, – девушка готова горы сдвинуть с места, лишь бы окрутить молодого человека.

– Никогда бы не подумала, что у нее хватит на это мозгов, – сказала миссис Хаббард.

Пуаро не ответил. Он сидел нахмурившись, а миссис Хаббард продолжала:

– Значит, мы с вами попали пальцем в небо. Умоляю, простите меня, месье Пуаро, за то, что я докучала вам такими пустяками! Но, слава богу, все позади.

– Нет-нет, – покачал головой Пуаро. – Думаю, конец еще не близок. Мы выяснили кое-что, лежавшее на поверхности. Но многое осталось невыясненным, и у меня создается впечатление, что дело серьезное, очень серьезное.

Миссис Хаббард покраснела:

– Неужели, месье Пуаро? Вы действительно так думаете?

– Мне так кажется… Простите, мадам, нельзя ли мне поговорить с мисс Патрисией Лейн? Я хочу посмотреть на кольцо, которое пытались у нее украсть.

– Конечно, о чем речь! Я сейчас же ее позову. А мне надо поговорить с Леном Бейтсоном.

Вскоре явилась Патрисия Лейн. Она вопросительно смотрела на Пуаро.

– Извините, что отрываю вас от дел, мисс Лейн.

– Ничего, ничего. Я ничем не занималась. Миссис Хаббард сказала, что вы хотели взглянуть на кольцо. – Она сняла с пальца кольцо и протянула его Пуаро. – Бриллиант действительно крупный, но оправа старомодная. Кольцо подарил моей маме отец в честь помолвки.

Пуаро кивнул, рассматривая кольцо.

– А она жива, ваша матушка?

– Нет. Мои родители умерли.

– Мне очень жаль.

– Да, они были хорошими людьми, но, увы, я никогда не ощущала с ними особенной близости. Потом я раскаивалась. Маме хотелось иметь веселую, хорошенькую дочку, которая любила бы наряжаться и вести светскую жизнь. Она очень переживала, когда я стала археологом.

– А вы с детства были очень серьезной?

– Да, пожалуй. Ведь жизнь так коротка, и надо успеть в ней чего-то добиться.

Пуаро задумчиво посмотрел на нее.

Патрисии Лейн было, по его мнению, лет тридцать. Она почти не пользовалась косметикой, лишь слегка, очень аккуратно, подкрашивала губы. Пепельные волосы зачесаны назад, прическа самая что ни на есть простая. Спокойные, милые голубые глаза серьезно смотрят из-за очков.

«Никакой изюминки, боже мой! – воскликнул про себя Пуаро. – А одежда-то, одежда! Как это говорится: из бабушкиных сундуков! Какое точное выражение!»

Во взгляде его сквозило неодобрение. Ровный, вежливый голос Патрисии казался ему утомительным. «Эта девушка, конечно, умная и образованная, – подумал он, – но, увы, с каждым годом она будет становиться все большей занудой. А к старости… – На мгновение ему вспомнилась графиня Вера Русакова. Что за роскошная, экзотическая женщина, даже на закате своих лет! А современные девицы… – Впрочем, может, я просто старею, – сказал себе Пуаро. – Даже эта девушка может кому-нибудь казаться истинной Венерой».

Но только не ему.

А Патрисия продолжала:

– Мне действительно неприятно, что Бесс, ну… мисс Джонстон так пострадала. По-моему, зеленые чернила взяли специально, чтобы скомпрометировать Нигеля. Но уверяю вас, месье Пуаро, Нигель никогда не сделал бы ничего подобного!

– А! – Пуаро взглянул на нее с интересом.

Она покраснела и оживилась.

– Нигеля трудно понять, – откровенно сказала она. – Ведь у него было трудное детство.

– Мой бог, опять та же песня!

– Простите, что вы сказали?

– Нет-нет, ничего. Так вы говорили…

– О Нигеле. С ним нелегко ладить. Он совершенно не признает авторитетов. Он умен, это редкостного ума человек, но порой он ведет себя не очень правильно. Он любит насмешничать. И слишком высокомерен, чтобы оправдываться или выгораживать себя. Даже если его все будут подозревать в том, что он залил чернилами конспекты, он не станет оправдываться, а просто скажет: «Пусть думают, если им хочется». А это страшно глупо.

– Вы давно его знаете?

– Нет, примерно год. Мы познакомились во время поездки по замкам Луары. Он заболел гриппом, а потом подхватил воспаление легких, и я его выхаживала. У него очень хрупкое здоровье, и он себя совсем не бережет. Он такой независимый, но в каких-то вопросах – сущий младенец, которому нужна нянька.

Пуаро вздохнул. Он вдруг страшно устал от любви… Сначала Селия, смотревшая на Колина преданными собачьими глазами. А теперь Патрисия, этакая безгрешная мадонна. Конечно, без любви жить нельзя; молодые люди должны выбирать своих суженых, но он, Пуаро, к счастью, уже далек от этого.

Он встал.

– Вы позволите мне, мадемуазель, взять ваше кольцо? Завтра я его обязательно верну.

– Конечно, возьмите, – чуть удивленно ответила Патрисия.

– Вы очень любезны. И прошу вас, мадемуазель, будьте осторожны.

– Осторожна? Но почему?

– Если бы я знал! – сказал Эркюль Пуаро. Он был по-прежнему встревожен.

Глава 6