Хилмор

Тихий, едва уловимый звук навязчиво повторялся: шелест, трепет чего-то тонкого, легкого, хрупкого.

Глаза неприятно сушило, Фрея закрыла лицо руками, сделала пару вдохов и лишь затем отважилась посмотреть, где находится.

Черный свод дворца навис над ней, колонны переливались серебряными бликами и неярко мерцали. В пустом зале гулял сквозняк, летали золотистые бабочки, врезались в прутья невидимой клетки…

Невольная улыбка коснулась пересохших губ. Фрея поняла – она отныне в плену. Как и эти насекомые, навеки в ловушке: черные прутья, контур мотылька, служивший дверью. Символ, дарующий свободу, символ, отнимающий ее.

– Он никогда не был слабаком, – низкий голос с легкой хрипотцой нарушил уединение Фреи. – Но мотыльки всегда летят на свет, а вы – друг к другу. Навеки связанные чувствами, навеки в плену своих эмоций.

Раздались шаги, уверенные, звонкие. Эхо разлеталось по старинному залу, но незнакомца не смущал шум, он ничего не боялся. Ему некого бояться.

– Ты в моей власти. Но мне больше не нужен вечный вестник, если это ты.

Он показался из тени. Длинные черные волосы, хищный оскал вместо улыбки и пылающие рубиновые глаза. Охотник. А ведь не догадаешься, если судить по его изящным движениям и вычурному наряду. Будто аристократ, сошедший со страниц старинного романа.

– Он оступится, а я закрою его сердце в одном из черных сундуков. Ни одному вампиру не выплыть из соленой воды, – охотник с наслаждением протянул эту фразу. – Несколько сердец уже лежат на дне океана. Осталась магия, которую ты мне дашь.

Фрея отшатнулась, больно ударившись о прутья. Инстинктивно прижала руки к груди, чуть надавливая и напоминая себе, что нужно дышать. Не сдержав порыва и не обращая внимания на металлический привкус во рту, позволила себе вымученно улыбнуться. Охотнику не удастся вызвать безумие – она выпила два пузырька зелья, лишь бы не ощущать голод. Голод, который сводил с ума.

– Вестникам тяжело контролировать свои сны, но это пройдет, я лишу тебя этих страданий. Просто скажи «да».

Охотник посмотрел хищно, закатал рукав рубашки, и на бледной коже вспыхнул черный мотылек. От него тут же протянулась нить, соединяя символ и большое кольцо с рубином.

– Нет, – выпалила Фрея и прикусила губу.

Сердце стучало часто, в ушах шумело. Фрее казалось, она вот-вот проснется, но что-то не отпускало.

Ее ответ вызвал у охотника смех. Бесценные спасительные секунды. Фрея закрыла глаза и, ощущая на себе взгляд охотника – прямой, с издевкой, – наконец, отключилась.

Не видеть.

Не слышать.

Не чувствовать.

Все – сон.

Глава 2 Тыквенные свечи

Болело все: шея, плечо, левая рука и даже пальцы. Казалось, кожу перетянули тонкими шершавыми веревками. Даже во сне Фрея понимала, что ночь будет длинной. А впереди еще побочные эффекты после зелий и усталости: опухшие веки, ломота в теле, отсутствие вкуса и проблемы со зрением. В такие периоды магическая защита вестника становилась слабее, и призраки чаще и чаще напоминали о себе. В прошлый раз, когда Фэй болела, она видела всех, чьи души не нашли покоя. Она слышала их разговоры, чувствовала ледяные прикосновения, и перед глазами вспыхивали моменты из чужих жизней. И больше всего на свете хотелось сбежать из больницы и спрятаться в доме, где никто не умирал.

В объявлениях о таком не пишут, а в агентстве по подбору жилья женщина в строгом сером костюме посмотрела на Фрею как на сумасшедшую. Но, похоже, именно этот запрос заставил ее вспомнить об особняке, который пытались сдать уже год. По слухам, как выразилась работница, в прошлом агентстве эта папка лежала и того дольше.

Так Фрея поселилась в Узком доме, и ни один призрак не мог зайти внутрь. Теперь они могли лишь наполнять сны ведьмы своими вестями, а магический барьер помогал контролировать их количество. Кошмары на время прекратились.

Чем больше Фрея отдыхала, тем острее ощущала страх, когда закрывала глаза. Она – проводник, связь между мертвыми и живыми. Это давало ей возможность использовать энергию призраков, но ведьма ею не баловалась – опасно. Чем больше силы впитываешь, тем больше хочешь.

Но в прошлую ночь, защищаясь от охотника, пришлось прибегнуть к магии. И теперь символ мотылька казался четче, ярче. Осталось только убедить себя, что сегодня все пройдет спокойно.

Фрея вздохнула, поправила одеяло, стараясь забраться под него так, чтобы не осталось ни одной щелочки, и закрыла глаза.

Задремала она быстро, ей снился размытый горизонт Хилмора. Душно, жарко. Неподалеку виднелся океан, а его шумные волны напоминали о прохладе. Настолько знакомо и в то же время совершенно чуждо: на берегу не было ни бетона, ни полосы магазинов, да и город казался меньше.

Послышался шорох. Затем повторился. Фрея испуганно открыла глаза и села. Ничего. Только полотенце, которое она повесила на стул, немного раскачивалось. Сквозняк? Ветер?..

Чуть успокоившись, Фрея легла на подушку. Нужно поспать. Пока в крови есть остатки противоядия, пока боль не сковывает движения.

* * *