Химчистка для невидимок

Стас решился проникнуть в свой подъезд через открытую дверь чердака. Стояк перекрывается именно там. Увы, и этот день не был днем Стаса. От голода и волнения он перестал соображать. На чердак парень попал беспрепятственно, но следом за ним, громко переругиваясь, туда полезли мастера. Однако к консенсусу пришли быстро: воду у нарушителя перекрыли и ладно, он все равно по уши нахлебался, а с остальным можно и повременить. Нельзя же надолго лишать людей цивилизации. Озвереют. И на этой доброжелательной ноте мастера, снова обеспечив подачу воды, спустились, закрыв за собой дверь на замок. Стас снова оказался в ловушке. Все выходы были закрыты. И пока Стас искал этот выход в собственной голове, сам не заметил, как заснул. А проснулся с готовым решением. Я была первым человеком, которому довелось ознакомиться с результатом…

Стас слышал, как бандиты вытаскивали из квартиры его мать, а за компанию и нас с Наташкой. Видел, как ее посадили в машину, и узнал сопровождающих лиц – Завьялова и Кудряшова. Это было по-настоящему страшно. У него не осталось никого, кому можно было бы доверять. Родной отец тоже входил в категорию «никого».

Из квартиры Стас вышел, прихватив самое необходимое. Кроме мобильника – его он не нашел. Скорее всего потерял на чердаке. Несколько дней ночевал у женщины, приютившей их с матерью на время сдачи вступительных экзаменов в университет. Наконец дозвонился до Елизаветы и, не давая ей раскрыть рта, потребовал вернуть все похищенное. Указал место, где будет находиться ключ от квартиры – под ковриком…

– Где Стас?!

От разноголосого хора присутствующих заложило уши. Устремленные на Листратова взгляды выражали самые разные чувства. Лично я бы на его месте не выдержала и уползла за кресло.

– Мальчик в надежном месте! – коротко ответил он и почему-то посмотрел на меня. Хоть бы улыбнулся краем глаза… Или краем глаза не улыбаются? Да в принципе мне все равно чем, лишь бы не буравил так сурово. Я невольно уставилась в пол.

– Ну так где же Стас?

От Наташкиного вопроса веяло ледяным холодом Арктики. Подруга слегка толканула меня локтем в бок, чтобы я и не думала водить окружающих за нос. Мне стало не по себе. Неужели все считают меня ясновидящей? С трудом уговорила себя ответить Листратову, используя его же способ сбивать с толку окружающих.

– Ну и где? – переадресовала я помощнику прокурора вопрос подруги. Только прозвучал он слабенько и неуверенно.

– В тюрьме! – рявкнула Наташка.

Как это я сразу не сообразила, что подруга и не думала меня ни в чем подозревать! Правильно. По сложившейся практике совать нос не в свое дело роль ясновидящей всегда выпадала Наташке. И мне совершенно незачем отнимать ее хлеб.

– У прокурора тюрьма – самое надежное место на свете! – лучилась она издевкой.

Листратов засмеялся. Наконец-то! И все, кроме Натальи, неуверенно заулыбались.

– А где Елизавета? – оборвав смех, спросил Листратов.

– Тоже в надежном месте. – Саша с ответом не задержался и торопливо добавил: – Сегодня мы отправили ее к Лидии Петровне в Рязань. Обе они в квартире Михаила. Девчонка запуталась. И неудивительно – любимый друг оказался мразью, дядя…

– … урод и моральный, и физический. Даже козлом не обзовешь – жалко обижать животное. Да-а-а… – протянула Наталья. – А Лизавета – рискованная девица. Зачем она ездила в Митино?

– Как думала сама – за деньгами на дальнейшее житье. А вот Лаврентий считал иначе: под давлением его сотоварищей, которые следовали за ней по пятам, ей надлежало отказаться от прав на наследование квартиры матери. Если бы не две заполошные рыжие тетки, заявившиеся на временный постой из Зарайска, неизвестно, чем бы все это кончилось. А ведь я по-хорошему ее просил: давай встретимся и поговорим. Никому и ничему не верила после дяди. Хорошо хоть мой номер телефона взяла. Повезло девчонке. Эти две зарайские «несушки» увезли девчонку из-под носа отморозков. Ну а потом она мне позвонила, и на этом, надеюсь, ее самостоятельность в деле приобретения отрицательного жизненного опыта закончилась.

– Почему ты назвал этих отважных женщин «несушками»?

Тон Натальиного вопроса не предвещал ничего хорошего, но Завьялов этого не заметил.

– Да так их Елизавета обозвала. Они с собой банки с зарайскими огурцами приперли и, не пожалев, обстреляли ими «братский» тандем, которому огурцы не понравились.

Наташка пошла пятнами. Бросив присутствующим «Минуточку!», она вылетела из комнаты, почти сразу же вернулась с открытой банкой маринованных огурцов и предложила отведать. Я не хотела. Более того, дергала ее за одежду и шипела, настаивая прекратить апробацию – боком выйдет. Очередным огурцом она меня и заткнула. Затем выдала только одно слово: «Ну?!»

Догадка приходила ко всем по-разному – у кого, например, сразу, как у Листратова, а у кого на половине или большей части съеденного огурца… Теперь уже я пошла пятнами. И, выплюнув остатки огурца, робко попросила у Листратова прощения.

– Дмитрий простит, – сурово изрек он. – Может быть.