Химчистка для невидимок

– Мамуль, повремени догадываться. Дай хоть слово вставить. С тридцатого августа Стас проживал в общежитии своего университета. Временно! Кстати, у него были прекрасные отношения с сокурсниками. А временно потому, что у Стаса имелась собственная комната в Москве! Он зарегистрировался в ней за два дня до пожара в Зарайске. Здорово, да? – Алена лучилась счастьем.

– Фига себе! – Я даже растерялась. Мало нам в этом деле неразберихи. – Зачем же тогда ему общежитие?

– Паренек, с которым Стас сдружился еще во время сессии, его Генкой зовут, сказал, что в квартире, где находилась комната Стаса, требовался серьезный ремонт. Как только он был сделан, Стас общежитие и покинул.

– Ну да. Вместе с мамой переехал на съемную квартиру. Ремонт в комнате был настолько хорош, что не хотелось портить его проживанием. Помнится, Лидия Петровна оказалась столь щедра, что оплатила Лукьяновой стоимость аренды съемной квартиры за несколько месяцев вперед. И не постеснялась навешать нам лапшу на уши по поводу причин этой аренды. Как же! Стаса обвинили в воровстве!

– Мамуль, пара сентябрьских фактов мелких краж в общежитии действительно зафиксированы. И именно Стас утер нос дознавателю, вычислив истинного виновника за пятнадцать минут. Включая время, в течение которого приводил исторические примеры того, как надо воровать. Дознаватель счел их изложение подстрекательством к новым, усовершенствованным попыткам тайного изъятия личного имущества бедных студентов, и Лидии Петровне пришлось выручать сына из отделения милиции. Теперь еще парочка интересных моментов: прежде всего я выяснила в деканате адрес Стаса. Удачно попала на милую женщину – куратора группы. Сказала, что нашла в метро пакет с конспектами и книгами студента Максимова. Хотела бы передать ему лично. Она не удивилась и даже поблагодарила меня за доброту. Стас временно отсутствует на занятиях по причине болезни, занимается дома исключительно по учебникам, и сообщила мне не только телефон и адрес, но и то, что у него замечательно красивый и умный папа. Я и предположить не могла, что господин Максимов так смотрится со стороны. С другой, не нашей. Мне он показался…

– Мне тоже. О вкусах не спорят.

– Согласна. Но не в этом случае. Отец Стаса сшибет головой планку роста на уровне метр восемьдесят пять.

– Сшибет, если подпрыгнет сантиметров на тридцать. Только зачем?

– А затем, что, по словам куратора, рост господина Максимова не меньше, чем метр девяносто!

Я подумала и мысленно обула грушеобразного отца Стаса в ботинки на платформе, толщиной в дефицитные сантиметры. Получилось черт знает что. Даже если примерить ему котурны. Они пониже, но на них тоже можно подпрыгнуть, плохо, что совершенно не идут к брюкам… Господи, какая ерунда лезет в больную голову!

– И ведь это не последний отец Стаса!

– Как не последний? Есть и еще?

– Знаешь, сколько было «детей» лейтенанта Шмидта?

– Честно говоря, не считала. А зачем?

– Мамуль, ну что ты заладила «зачем» да «зачем»?.. Стас наверняка бы ответил. В нашем конкретном случае набирается куча отцов студента Максимова. Если первый, высокий и плечистый, помогал ему разбираться с вещами в общежитии и увез лишнее, то второй, маленький и толстенький, один раз приезжал к нему на иномарке и предпочел «не светиться» на виду у всех. Посадил Стаса в машину и прокатил до угла, где было безлюдно. Третий появился тогда, когда Стас съехал из общежития. Довольно молодой для отцовства тип, тем не менее отечески улыбаясь, интересовался лицами из числа близких знакомых Стаса, его настроем на учебу и в порядке очередности просил ребят сообщить его адрес, чтобы передать сыночку новый мобильник. Мотивировал тем, что виноват в ссоре со Стасом и хочет загладить свою вину. Четвертый, слишком добродушный и неприметный, вообще стремился стать всем родным отцом, но, судя по его каверзным вопросам, ему больше подошла бы роль следователя по особо важным делам. Вот что значит быть умным и начитанным ребенком! Сразу столько претендентов на отцовство набирается.

Я машинально кивнула головой и спохватилась:

– Алена, ты запомнила адрес Стаса?!

– Мне его записали, но я его помню наизусть: Ле…

– Стой! Возьму записку, которую дала Елизавета. Уверена, там указан этот же адрес.

Я суматошно перерыла все карманы пальто и, прежде чем вспомнить, что моталась в Митиной в куртке, пережила маленький стресс. Чуть больший пережила уже перед Аленкой на кухне, где старательно развернула листок с намерением торжественно огласить его содержание…