Химера

— Друзья — это люди, которые хорошо меня знают, но все равно любят, поэтому друзьями мы не расстанемся. Да, действительно, чушь спросил. Это все от нервов… Тогда давайте завтра утром. Сутки у меня пока есть, но на большее не рассчитываю. От хвоста оторвусь, так же, как и сейчас, но вот времени будет в обрез.

— Сурово. Ну, хорошо. Тогда завтра и встречаемся. Приходите…

— Нет! — резко перебил меня клиент. — Сделаем так. Вы меня ждете вот в этом месте…

Тут я получил подробнейшие инструкции — где, когда и каким образом клиент встретиться со мной. Признаться, я был поражен его выдумке и сообразительности — явно первое мое впечатление об этом человеке оказалось ошибочным.

Назавтра все прошло на удивление удачно.

Клиент подписал стандартное соглашение, где имелись, кроме всего прочего, такие пункты:

Если вы все же решили покинуть Наш Мир, вам необходимо положительно ответить на ВСЕ следующие вопросы:

1. В хочу навсегда удалить из Нашего Мира свою личность.

2. Я хочу безвозвратно потерять все свое окружение и навсегда утратить возможность всякого контакта с ним.

3. Я хочу навсегда потерять друзей, знакомых, близких и родственников.

4. Я осознаю, что вместо того, чтобы удалять свою личность из Мира, я мог бы ограничить доступ к ней других людей и изменить свое окружение.

5. Я согласен, что совершаю необратимый поступок.

6. Я подумал и принял взвешенное и окончательное и бесповоротное решение.

7. Я осознанно иду на риск физической гибели, о вероятности которой предупрежден.

С некоторых пор я тоже сделался бюрократом и формалистом.

Потом я пристроил шлем на голове клиента, и запустил программу. Когда стало ясно, что переход осуществлен, я надел второй шлем уже на себя, и оказался в собственных покоях во Дворце.

Рядом топтался мой клиент. С обалдевшим видом он озирался по сторонам и явно не понимал происходящего. Скорее всего, парень до конца так и не поверил в то, что действительно попадет в другую реальность.

Я дернул за шнурок и позвонил Ольгерду. Когда тот появился, то, как всегда церемонно, поклонился и сказал:

— Доброго здравия, повелитель.

— Здравствуй Ольгерд. У меня к тебе будет небольшая просьба. Вот этого человека надо срочно переодеть в нормальную одежду и устроить. Все как обычно. Ему придется выдать денежное пособие и необходимые документы, а его одежду обязательно сжечь. Выдай ему обычное одеяние среднего горожанина. Какого-нибудь отставника или еще кого незаметного, а потом отправь обучаться языку и вообще всему необходимому для жизни. Все за счет текущих расходов, как и раньше.

— Понятно, повелитель, — невозмутимо ответил Ольгерд. Его вовсе не удивило появление неизвестного мужика в моих покоях, куда получить доступ просто невозможно для постороннего.

— Нам можно идти?

— Да, идите. И как всегда — во Дворец его больше не пропускать.

Ольгерд поклонился, и знаком указал клиенту, что тому следует идти за ним. Скорее всего, больше я никогда уже не вижу этого парня. Во всяком случае, весьма на это рассчитываю. Хотя — нет! В моей московской квартире лежало его бренное тело, которое предстояло срочно пристраивать. Как я же все это не люблю!

Схема отработана до мелочей.

По возвращении назад, я резко снял шлем со своего клиента. Человек дернулся и затих. Все было закончено. После этого я отправил специальную эсэмэску, запер в шкаф оборудование и быстро покинул квартиру, спрятав ключ над дверью в лотке для проводки. Система давно отлажена и работает безукоризненно. Минут через тридцать сюда приедет «доставка мебели», и бригада крепких мужиков вынесет из моей квартиры узкий двухстворчатый шкаф. Слишком тяжелый для пустого шкафа… А потом такой же, или очень похожий шкаф «куплю» я и привезу обратно. Случайных свидетелей сцена ничем не удивит: мало ли — человек мебель меняет! Да и не должно их быть, этих свидетелей в середине рабочего дня. Иногда схема меняется так, что окружающие вообще не замечают чего-либо подозрительного. Более того, ничего не должны засечь и заподозрить даже те, кому это положено по штату.

* * *

Через пару часов впавшего в летаргию человека найдут на скамеечке в скверике Тверского бульвара. Или Гоголевского. Или какого-нибудь еще. Возможно, что этот человек сам откроет глаза, но не вспомнит ни своего имени, ни адреса, ни вообще кто он такой. Он будет пускать слюни и писать в штаны. Возможно, что через полтора года он приобретет способность говорить «мама», управлять своим кишечником с мочевым пузырем и станет проситься на горшок. Хотя, может случиться и так, что в его возрасте этот срок окажется более продолжительным.

Что-то такое знакомое. Где-то я уже читал про такое, в какой-то фантастической повести, или в романе…[5]

Часть вторая

1. Призрак

А лекс прервал свой рассказ, и некоторое время молчал, задумчиво разглядывая внутренность зала кафе. Потом он встал из-за стола, подошел к стойке, некоторое время говорил о чем-то с барменом, а когда вернулся назад, то нес в одной руке пару маленьких кружек пива, а в другой — бутылку кваса.

Какое-то время мы пили молча: я квас, а он свое пиво.