Химера

— Зависит от выставки. Есть 5 болевых тем: политика, религия, война, экология и эротика. Если эти темы затрагиваются, мы заранее договариваемся об усиленной охране.

— Но химеры тоже имеют отношение к религии, разве нет? Они ведь украшают собор…

— Это, знаете ли, сложный вопрос, — задумчиво протянул Андрэ, — то есть, конечно, они имеют некоторое отношение, но это настолько запутано…

— Вот как? А нельзя ли подробнее? Возможно, есть какой-то особый культ?…

— Культ? — переспросил он, — Ну, да, культ… В принципе… Если подумать…

— У вас найдется полчаса, чтобы подумать вместе? — спросила она, — Скажем, мы могли бы устроиться на травке вон там, если вы не возражаете.

Андрэ пожал плечами и улыбнулся.

— Почему бы и нет. Я только возьму кое-какую мелочь из машины.

Элис кивнула и помахала рукой комиссару.

— Огюст, я заберу мсье Нио на полчасика.

— Хоть на полдня. Я все равно сейчас буду опрашивать только очевидцев, — ответил комиссар.

7

В сумке, которую экспозитор принес из автомобиля, оказались: пакет с тонко нарезанным jamon, коробка с камамбером, еще теплый багет, бутылка красного лангедокского вина и набор для пикника.

— Это что, попытка флирта? — поинтересовалась Элис, наблюдая, как он разливает вино в тонкие металлические рюмочки.

— Что, если я отвечу «да»? — спросил он.

— Тогда мне придется вас разочаровать, — сказала она.

Андрэ улыбнулся и покачал головой.

— Не разочаруете, милле Сюркуф. Флирт это искусство общения с красивой женщиной, а не способ сойтись с ней. Искусство должно существовать только ради искусства, иначе оно теряет смысл. Эту истину открыл Оскар Уайлд.

— У вас необычный взгляд на вещи. Я бы с удовольствием поговорила об этом, но…

— Да, я понимаю. Расследование.

— Совершенно верно. Мы остановились на культах, связанных с химерой.

— Я помню. Тут придется говорить о смысловых слоях в культуре. Довольно сложный вопрос, из-за которого философы разных школ готовы выдрать друг другу бороды.

Элис сердито фыркнула.

— По-моему, философы это самые никчемные люди на свете. Клошары и то полезнее.

— А чем, по-вашему, полезны клошары?

— Они часть образа Парижа. Если они исчезнут, вместе с ними уйдет кусочек его жизни. Возможно, Париж станет чище, но это будет уже другой город.

— Необычное мнение для офицера полиции, — заметил Андрэ.

— Нет, обычное, — возразила она, — По статистике, каждую неделю в Париже убивают 3 человек, а за год 120 тысяч жителей подвергаются криминальному насилию. Вот эту проблему должна решать полиция. А клошары — такие же жители города, и грязи от них уж точно меньше, чем от политиков, если вы понимаете, о чем я. Но давайте вернемся к вопросу о культах, ладно?

Нио кивнул и, жестикулируя рюмочкой, стал объяснять:

— В основе любого культа, преклонение перед каким-то совершенством. Перед красотой. Перед мастерством. Перед силой. Перед жестокостью. Любое совершенство, даже злое, есть потенциальный объект культа. Посмотрите на это страшилище (экспозитор протянул руку в сторону изваяния льва, стоящего над убитым оленем). Лев — символ властной силы и жестокости, требующей преклонения. Лев на национальных флагах и на фамильных гербах. Лев в афоризмах и притчах. Лев в прозвищах. Это культ, не так ли?

— Да, действительно… Я даже как-то не задумывалась об этом.

— Мало кто задумывается, — сообщил Нио, — культовые символы, впитанные в детстве, это уже подсознание. Их превосходные качества кажутся чем-то само собой разумеющимся, пока нет достойного объекта для сравнения. Сравним этого льва с нашей химерой той же величины. Мысленно поставьте их друг против друга. Что будет?

— Химера порвет этого льва, как Тузик грелку, — уверенно сказала Элис.

— Почему вы так решили?

— Гм… Не знаю, но почему-то мне это кажется очевидным. Хотя, если подумать, то ваш вопрос довольно-таки бессмысленный.

— Нет, милле Сюркуф, смысл есть! Не случайно вы так быстро и легко дали ответ. Наша Химера это гораздо более убедительный символ силы. Первобытной, изначальной силы. В ней нет мутной примеси властного позерства и показной жестокости — верных признаков тщательно скрываемой слабости. Изначальная сила не демонстративна, но очевидна. Она просто не может не оказаться объектом культа.

— Это ваше предположение, или вы что-то знаете? — спросила Элис.

Андрэ задумчиво погладил ладонью подбородок.

— Скажем так: я слышал, что есть обычай обращаться к этой химере за помощью. Что-то связанное с первобытными ведьмовскими и тотемными практиками. Я думал, это просто игра, связанная с популярностью модернистских реконструкций первобытной магии. Но, коль скоро, дело дошло до убийств при конфликте с другой религией…

— Вы уверены, что здесь религиозный мотив? — спросила Элис.