Химера

Держась у дна, Митя поплыл в направлении смутно ощущаемого берега, вытянув вперед скованные руки, работая только ногами, пересекая пласты холода и мрака. Сколько он уже под водой? Тридцать секунд? Минуту? Он удерживал дыхание, как в детстве, когда словно исчезал под водой, удивляя друзей и пугая родителей. Навыки вернулись, как и обещал Леонидыч. Глубина больше не казалась ему врагом. Это была его стихия, его ореол обитания, даровавший безопасность и укрытие.

Митя плыл до тех пор, пока не почувствовал, что легкие сейчас лопнут. Лишь ощутив невыносимый вакуум в груди, устремился к поверхности. Бесшумно, без единого плеска высунул голову из пузырящейся воды.

Внутренний компас не подвел. Его вынесло не под мост, а к прибрежным кустам. Темная подвесная конструкция, с которой он сиганул в реку, растянулась метрах в тридцати позади него. Поскрипывала, гнулась, покачивалась, освещалась лучами. Сквозь шум ливня слышалась ругань, трескучие переговоры по рации.

Митя отдышался и снова ушел на глубину. Если плыть вниз по течению, догнать его будет сложно. Полицейским будут мешать дождь, темнота, скользкие тропки, крутые обрывы. А перед Митей нет преград. Перед ним открытый простор.

Он плыл, прижимаясь к левому берегу. Периодически выныривал среди камышей, чтобы отдышаться и опять уйти на глубину. На берегу мелькали фонари, раздавались голоса – иногда ближе, иногда дальше, – но вскоре они остались сзади. Преследователи не рискнули намочить кители и войти за ним в реку, а пешком его не догнать. Вскоре Митя плыл свободным брассом, не погружаясь, не оглядываясь назад.

На сушу он выполз у спускающегося к воде березняка. Упал в траву среди белых стволов.

Впереди лежало поле, за ним темнели дома. Где-то за домами громыхал сцепками железнодорожный состав. Митя подумал, что от реки нужно уйти как можно дальше, потому что ее русло полиция будет прочесывать в первую очередь. Так и сделал.

Он пересек поле по заросшей проселочной дороге, затем долго бежал вдоль домов и дорог, прячась от полуночных путников и проезжающих автомобилей. Тенью перелетел через железнодорожную насыпь, за которой упиралась в небо лохматая стена. Митя ворвался в лесную чащу, долго продирался сквозь мокрый подлесок, пока не выбился из сил. Груда мха, на которую он упал, мягко приняла обессиленное тело.

Ноги гудели от усталости. Сон навалился на затылок и плечи, закрутил, одурманил. Последней мыслью в затухающем разуме было то, что этот бесконечный день наконец закончился.

Глава 25

Ночь с 19 на 20 июля

Абрамов боялся, что ливень затянется до утра, превратив отель в болото, но в половине второго ночи шелест за окном стих. Сергей Викторович вместе с администратором выбрались из корпуса, прошлепали по лужам до декоративной скалы, где им предстало невеселое зрелище.

Персонал успел накрыть полиэтиленовой пленкой сцену и звуковую аппаратуру, что спасло дорогую электронику. А вот гостевой сектор пострадал. Ветер опрокинул половину столов, на полу блестели лужи, валялись сломанные букеты, а через всю площадку растянулся упавший с опоры баннер «Istra Park – 1 год!». Но это было не страшно. Баннер можно натянуть заново, столики поставить, цветы заказать, лужи подтереть. Куда хуже было то, что перед входом на лестницу обрушилась грандиозная декорация подводного мира, служившая частью тематического оформления праздника.

В шесть утра Абрамов согнал на площадку горничных, рабочих, портье. Пока персонал, усеяв скалу, как муравьи, собирал, вытирал, вылизывал до блеска место, где вечером соберется элита, Абрамов ломал голову над проблемой с декорациями. В итоге решил, что выбросить обломки недолго, а вот вернуть празднику совершенный вид можно попробовать. Он вызвонил художника и уломал его на срочную работу, пообещав бесплатную неделю в отеле в осенне-зимний период (за исключением новогодних праздников, конечно). Убедившись, что художник выехал, Абрамов оперся на перила и распечатал сигару.

Среди белых кудряшек над лесом поднималось солнце, обещая хороший день. Синоптики передавали +32 по Цельсию днем и +27 вечером, без дождей и гроз – погода лучше не придумаешь, даже если бы он заключил договор с Господом Богом на поставку услуг по разгону облаков. Абрамов решил, что форс-мажор остался в прошлом, не нанеся серьезного вреда. Праздник состоится, организация пройдет по высшему классу, глянцевые журналы опубликуют восторженные отзывы, что вызовет новый всплеск интереса к отелю и привлечет новых клиентов. В общем, все шло, как надо.

И только одна мелочь по-прежнему не давала ему покоя.

Натали не брала трубку.

Он звонил и вчера, и сегодня, но дочь так и не ответила. Возможно, после церемонии она вместе с коллегами по фриволите отправилась в ресторан обмывать награды и забыла включить мобильник. Обычная история. Подозрительно то, что Натали ни разу не вспомнила о дочери: как дела у Маруси, хорошо ли кушала, долго ли засыпала. С другой стороны, не для того ли она уезжала в столицу? Развеяться и отдохнуть от семьи – не это ли была ее цель?