Химера

– Меня зовут Марина Бевенис… мне пятнадцать лет. И сейчас я нахожусь в логове монстра. – Молчание. – Я не помню, как сюда попала. Я плавала возле пляжа отеля, а потом вдруг оказалась здесь. Это какая-то пещера. Здесь темно, холодно, сыро и страшно…

– Пещера, – отметил Леонидыч.

– У меня нет еды, нет одежды. Хорошо, что айфон еще работает, он был в чехле и не испортился. Мама купила мне этот чехол в Анталии, где мы отдыхали в прошлом году. Я пыталась позвонить, но мобильник не ловит сигнал. Поэтому я могу лишь оставить сообщение на диктофоне. Надеюсь, когда меня спасут, я опубликую эту запись в своем блоге, и обо мне все узнают. Может, даже по телевизору покажут.

Митя слушал эти слова, думая о том, в каком состоянии они нашли девушку несколько часов назад. К горлу подкатил ком.

– Кажется, я начинаю вспоминать, что произошло на пляже. Вот заговорила об этом и вспомнила. Я пыталась достать кувшинку в бухточке за причалом. Такая красивая кувшинка. Но на пути к ней было много водорослей, терпеть их не могу. Так вот кувшинка… я почти ее достала, когда что-то схватило меня за ногу под водой. Что-то сильное. Схватило и потащило вниз.

Митю охватило удушье. Сразу вспомнилось собственное утопление. Реалистично и ярко. Песня над рекой… чмоканье белья… и страшное чудовище внизу…

– Я сопротивлялась, как могла, а потом… потом я очнулась здесь, в пещере. То, что здесь сыро и холодно, я говорила. Что еще сказать? – Она шмыгнула носом. – Пол здесь твердый и ровный. Рядом плещется вода. Я пыталась доползти до стены, но наткнулась на что-то, ладонь уколола… – Девочка стала запинаться, ей было трудно продолжать. – А когда… когда я включила айфон, чтобы посветить на это место, я увидела… я… ТАМ БЫЛИ КОСТИ. ОЧЕНЬ МНОГО КОСТЕЙ!!

Она горько заплакала и долго не могла вернуться к рассказу. Микрофон безучастно записывал каждое рыдание и всхлипывание. В какой-то момент они превратились в булькающий кашель.

Леонидыч внимательно слушал каждый звук.

– Мама… – жалобно протянула девочка, справившись с собой. – Мамочка… Мне страшно. Мне очень страшно. Этот человек, который живет в пещере – не знаю, человек ли он вообще, – он как-то странно со мной разговаривает. Я ни слова не понимаю. Я не знаю, чего он от меня хочет. Больше всего страшно от того, что не знаешь… мама, мамочка, я устала, я замерзла, я хочу домой… кххх-кх… и еще этот кашель меня донимает…

– У нее развивается отек легких, – наконец определил Леонидыч. – После утопления. У нас на судне помощник кока свалился за борт и наглотался воды – тоже так дохал. Судовой врач едва откачал…

Девочка высморкалась, затем продолжила:

– Я думаю, что нужно исследовать пещеру. Вдруг найдется выход! Я раньше этого не делала, потому что боялась его. Он всегда был тут, рядом, где-то в темноте. Но сейчас его нет, он ушел. Поэтому я и решила включить диктофон. Но, пожалуй, лучше попробовать осмотреть пещеру. Диктофон оставлю включенным.

Послышался шорох ног, скрип камушков. Движение.