Химера

Фергюс вошел, не замешкавшись ни на одно мгновение. Внутри хижины он увидел грубо сколоченный из досок стол и несколько табуретов, которые при ближайшем рассмотрении оказались обыкновенными массивными пнями. На одном из них, лицом ко входу, сидел Хьеон Ли. Его руки и ноги напоминали спутанные корни растения, лицо покрывали бородавчатые наросты, подобные грубой, потрескавшейся от времени коре дерева. И только глаза его были человеческими. И неожиданно умными.

Когда Хьеон Ли узнал эльфа, то глаза его, прежде настороженные, радостно засияли. Было похоже на то, будто в темном дупле дерева вспыхнули крошечные огоньки пламени.

– Приветствую тебя, повелитель Фергюс! – произнес Хьеон Ли. – Проходи. Мой дом – твой дом. Ты знаешь это.

– Я знаю это, Хьеон, – ответил Фергюс. Он прошел, мягко ступая по песку с мелкой галькой, который служил в хижине полом. Присел на пень, стоявший напротив хозяина дома, по другую сторону стола. И оказался лицом к лицу с древесным человеком. Их глаза встретились.

– Ты единственный, кто не отводит в страхе глаза от моего лица, – сказал Хьеон Ли. – Я всегда удивлялся этому.

– Ты привык к общению с людьми, – в голосе эльфа прозвучала едва заметная презрительная нотка. – Того, кто хотя бы однажды увидел очокочи или кобольда, твой вид уже не испугает.

– Неужели они еще ужаснее нас, пэн-хоу? – вслух изумился Хьеон Ли. Но глаза его лукаво блеснули. – В таком случае, повелитель Фергюс, позволь сравнить тебя с сорокой. Это птица, которая, по корейским поверьям, приносит хорошие вести.

Фергюс неопределенно пожал плечами, так что нельзя было понять его отношения к тому, что его сравнили с сорокой. И перевел разговор на другую тему.

– Как твое здоровье, Хьеон?

– Я бы сказал, что цветущее, – древесный человек поднял свои руки и потер одну об другую. Раздался протяжный скрип соприкоснувшихся от порыва ветра деревьев. – Но врачи, которые время от времени исследуют меня, утверждают обратное. По их мнению, я высыхаю не только снаружи, но и изнутри, как растение, которому не хватает влаги. И со временем я могу превратиться в окаменелость. Так что не задерживайся со следующим визитом ко мне. Помнится, в последний раз мы встречались с тобой лет шесть тому назад.

Фергюс пропустил скрытый упрек мимо ушей, сделав вид, что не понял его.

– Эти люди, – спросил Фергюс, уже не скрывая своего презрения, – они так и не могут понять, что с тобой произошло?

– Они утверждают, что это из-за того, что я поранился, когда брился, – не менее пренебрежительно хмыкнул древесный человек. – И занес в рану папилломавирусную инфекцию. И это бы еще полбеды. Но, оказывается, выяснили они, проведя свои многочисленные медицинские исследования, у меня редкий генетический дефект, при котором иммунная система не подавляет активность этого вируса. В результате сочетания папилломавирусной инфекции и этого генетического дефекта я и начал покрываться наростами на теле, похожими на древесные отростки.

Фергюс все это хорошо знал. Накануне он просмотрел копии медицинских карт Хьеона Ли и его сына Меонга, которые стоили ему сто тысяч долларов. Но сейчас он делал вид, что внимательно слушает.

– Как ты думаешь, повелитель Фергюс, если бы я сказал этим ученым мужам, что я – наполовину пэн-хоу, это изменило бы их диагноз?

Древесный человек произнес это с насмешкой, но глаза его испытывающе смотрели на Фергюса.

– Думаю, что нет, – сухо ответил Фергюс. – Скорее всего, они отправили бы тебя в сумасшедший дом, сочтя, что ты сошел с ума от своей болезни. А заодно и Меонга. У вас с ним одно будущее, Хьеон. К моему величайшему сожалению, поверь.

Упоминание о сыне всегда было болезненным для Хьеона Ли. Древесный человек винил себя в его бедах. В хижине раздался громкий протяжный скрип, который издает ломающееся дерево. Таким образом Хьеон Ли выразил свой гневный протест.

– При чем здесь мой сын? – воскликнул он. – Говори, эльф, не молчи! Я сразу понял, что ты пришел с недобрыми вестями, как только увидел тебя!

– Меонг умирает, как и ты, Хьеон, – тихо сказал Фергюс, опустив голову. – Я узнал об этом недавно. Врачи вынесли свой приговор. Они бессильны против этой болезни. Ни люди, ни духи не могут вас спасти. Поверь, я не пожалел бы денег, если бы существовал хотя бы один-единственный шанс. Пусть даже на бесконечность. Но вы обречены. Мне очень жаль.

Хьеон Ли молчал. В тишине было слышно его тяжелое хриплое дыхание. Только оно выдавало чувства, которые сдерживал древесный человек. Наконец он произнес:

– Ты пришел только за этим? Чтобы высказать свои соболезнования?

– Помнишь, ты однажды сказал, что выполнишь любую мою просьбу? – вопросом на вопрос ответил Фергюс. – В благодарность за то, что я сделал для тебя и твоего сына.

Он дождался, пока Хьеон Ли кивнул. И только после этого продолжил:

– Пришло время выполнить это обещание.

– Что ты хочешь от меня? – спросил Хьеон Ли.

И Фергюс сказал.

Выслушав его, Хьеон Ли опять надолго замолчал. Когда эльф уже начал терять терпение, он неожиданно услышал: