Химера

Она оглянулась — за ней ломилась толпа. С криками, улюлюканьем, с выстрелами в воздух. Женщины там тоже были, господипомилуй.

Амарела неслась по освещенной улице, шаря глазами, куда бы свернуть. Би-ип! би-ип! — сзади загудел клаксон, послышалось тарахтение мотора, Амарелу нагнал неспешно катящийся "сполох" пыльно-белого цвета. С крыльев его скалился знакомый до тошноты макабринский череп. Кто-то очень большой, поднявшись, выметнул длинную руку, и рейну, как котенка, вдернули в открытый салон.

"Сполох" остановился. С передних сидений к Амареле повернулись двое, а тот, кто втащил ее, оперся коленом о заднее сидение и развернул к толпе закрепленную на кузове "аранью".

— Что, бунтуем? — спросил он с веселым изумлением. — Угостить?

Толпа нерешительно затопталась.

— Ай-яй-яй, — посмеиваясь, он покачал головой. — Как нехорошо. Гоняете девушку, как кошку. Нашли себе забаву. А ну, брысь.

Белая летная куртка, майорские семиконечные звезды на погонах, гвардейский эмалевый щит с каманой на груди, мертвая голова на плече. Белокурый чуб спускается на бровь, светлые насмешливые глаза, улыбка.

— Не бойтесь, прекрасная госпожа. Не дам вас в обиду.

Он скинул куртку и набросил на плечи тяжело дышащей Амареле. Это было лучше всего, она стянула куртку на груди и сразу почувствовала себя защищенной.

— Кавен Макабрин, двенадцатая гвардейская воздушно-кавалерийская бригада, к вашим услугам. Это Филико Лагарте, мой оруженосец, — младший лейтенант с переднего сидения улыбнулся Амареле, как родной. — Васк, хватит зевать, поехали! — это ефрейтору-шоферу, пялящемуся на рейну, словно на дарский золотой запас.

— Подбросим вас в город, госпожа, куда скажете. — Он сел рядом, но на безопасном расстоянии. Положил на колени белую фуражку с высокой тульей и золотой крылатой макаброй. Опять ободряюще улыбнулся: — Не волнуйтесь, госпожа, все будет хорошо. Вот еще что — суньте руку в карман куртки.

— В карман? — голос у рейны оказался слабеньким, как у девочки.

— В карман куртки, ага. В правый. Не стесняйтесь, пожалуйста. Мне кажется, это вас поддержит по дороге.

Она сделала, как просили, и вытащила из кармана толстую полуфунтовую шоколадную плитку, завернутую в пергамент и серебряную фольгу.

— Вы южанка ведь? Беженка? — Кавен, облокотившись на борт, старательно наблюдал, как бегут фонари вдоль дороги.

— Угу… — промычала она сквозь шоколад.

Из зеркальца заднего вида, закрепленного на лобовом стекле, смотрели на нее собачьи глаза шофера. Лейтенантик ерзал на сидении и все время оглядывался.

— И у вас не оказалось денег на чашку кофе с пирожком? — он покачал головой, взглянул искоса, снова отвел взгляд. — Сколько вы не ели? У вас ни денег, ни документов… выбежали из дома, в чем есть?

Она закивала.

Машина дернулась, взвизгнули тормоза, рейну бросило на спинку переднего сиденья.

— Васк, твою мать, смотри за дорогой! Ушиблись? — он помог ей вернуться на сидение, задержал горячие пальцы на локте. — Не бойтесь, прекрасная госпожа, теперь все будет хорошо. Мы наведем порядок на Южном Берегу, вышвырнем Лестан к чертовой матери, щелкнем по носу Фервор, забудут соваться к нам.

"К нам"! Рейна нахмурилась и выдернула локоть из макабринской хватки. Они уже считают Марген-дель-Сур своим!

— Если бы нас раньше позвали на помощь, не пришлось бы вам, нежной юной девушке, пройти такие ужасные испытания. Но теперь все будет хорошо.

Лавенги спустили своих псов. И даже пытались собственноручно вытащить ее, Амарелу, не понятно, правда, зачем. Ей очень хотелось расспросить Макабрина подробнее, но она боялась, что он сложит два и два и узнает в бритой налысо замурзанной девчонке королеву соседней страны.

— Фил, башку тупую отвернул, быстро! Нечего таращиться. Сейчас побежишь пешком за машиной. — Кавен разжал кулак, видимо, еле справился с желанием влепить оруженосцу подзатыльник. — Извините, прекрасная госпожа. Дисциплиной мы сегодня похвастать не можем.

Рейна комкала фольгу. "Сполох" оставил позади предместья и теперь катился по городу. Кавен помолчал, сжимая и разжимая пальцы, потом спросил:

— Прошу прощения за бестактность, но… какими духами вы пользуетесь?

— Что? — она ожидала любого вопроса, но не этого.

— Я слышал, существуют такие духи… ну… вызывающие… как бы сказать…

Макабрин, офицер и просто здоровенный самец, замялся. А у Амарелы в голове вдруг сложилась мозаика.

— А-а… — сказала она. — О-о…

— М? — он поднял бровь.

— Это сагайский божок… как их там называют… забыла. Это он. Я спряталась на барже с землей.

Макабрин прищурился, начиная понимать.

— На барже с землей? Которая сегодня пришла в Маргерию. Дедовы люди как раз ее встречать сегодня должны.

— Я была ранена, когда спряталась на барже. Этот… божок вылечил меня… я его видела. Это не духи, это сагайское благословление!

Врагу не пожелаю такого благословления! Она с новым испугом уставилась на Макабрина.