Химера

Мы едем в Чикаго. Элиза затихла. Она спит. Мы с братом рассорились. Боюсь, что нашей дружбе настал конец. У меня не было возможности объяснить ему все настолько хорошо, насколько это было необходимо, чтобы ожидать от него понимания. У меня не было такой возможности, но откуда ей взяться? Что я стал бы с ним обсуждать? Мельчайшие детали сложнейшей структуры законов, управляющих жизнью, и полную покорность, необходимую, чтобы от них отклониться? Способы создания нового вида? Потребовалась бы тысяча лет, чтобы все объяснить и записать. Но созданное мною существо выжило. Разве этого недостаточно?

Я не нахожу себе места. Я мечусь без сна и отдыха. Я не смогу уйти от того, что мне предстоит сделать. Теперь моя работа представляет собой нечто гораздо большее, чем любопытство исследователя. Я ничего не знал, когда был молод. Я был далек от смерти. Я не чувствовал во рту ее вкус, как чувствую сейчас. Я недостаточно задумывался над тем, что я делаю как врач и как ученый. Теперь я осторожен. Я оставил свое прошлое со всеми его ошибками далеко позади.

Наконец-то мы приехали. Сейчас утро. Меня приводит в восторг неподвижность высокой травы в поле и лошадей, от шкур которых валит пар; они замерли на месте, не в силах сделать более ни единого шага. Элиза все еще спит. Я не стану ее будить. Она заснула совсем недавно. Моя любимая и бесконечно драгоценная Элиза — я могу написать это тысячу раз, но мне это не надоест. Мысль о том, что среди цветов, которым предстоит распуститься этой весной, не будет ее, причиняет мне невыразимую боль.

Газетная вырезка из «Общенационального журнала медицины и науки». Несмотря на претензии журнала на общенациональный масштаб, его редакция находилась в Филадельфии, и он редко описывал события за пределами ее окрестностей. Читательская аудитория журнала состояла в основном из местных жителей, а не профессиональных медиков.

Прибыв в Чикаго, Блэк начал работать над новым шоу, которое он назвал «Возрождение человечества» и в ходе которого он собирался предъявить публике свои живые доказательства. В 1890 году, после двух лет подготовки, он открыл свое шоу в Бостоне. Афиши рекламировали «Крылатую женщину», «Ребенка-ангела», «Девушку-змею», «Огненного демона» и «Бигля Дарвина», собаку с действующими крыльями на спине.

Звучали предположения о том, что эти создания представляют собой случайные мутации, оптические иллюзии или животных, одетых в замысловатые костюмы. Некоторые вполне справедливо считали их гибридами, созданными хирургическим путем. Но сам доктор Блэк объявлял их вновь открытыми формами жизни. Вот что писал «Чикагский научный журнал» в осеннем выпуске 1891 года:

Человек, ученый или тот, кто способен манипулировать природой с помощью вивисекции или иных подобных средств, ведущих к той же цели, не занимается наукой, а демонстрирует ее знание. Он обладает властью, которую никто не имеет права применять, потому что никому не следует создавать ничего подобного.