Химера

«Паукообразная обезьяна, — подумал Профитт. — Присутствие этого животного на борту космического корабля означает, что они не исключают возможности пилотирования». Датчики контроля окружающей среды, измерители углекислого газа не отличат человека от животного. Профитт встревожился оттого, что информации было слишком мало. А еще его тревожило время запуска.

— Не думаю, что есть причины для беспокойства, — произнес Грегориан. — Но вы просили информировать вас о любом сближении с орбитой.

— Расскажите мне об «Апогее» подробнее, — прервал его Профитт.

Грегориан презрительно фыркнул:

— Второстепенный игрок. Инженерная фирма из двенадцати человек, расположена в Неваде. Им не слишком везет. Полтора года назад у них на двадцатой секунде после запуска взорвался первый образец, и все их прежние инвесторы исчезли. Я даже удивлен, что они до сих пор держатся на плаву. В основе их ракетных ускорителей — российские технологии. Этот аппарат — простая система с парашютным приземлением. Полезная грузоподъемность — триста килограммов плюс вес пилота.

— Я немедленно вылетаю в Неваду. Нам нужно получше присмотреться к этому запуску.

— Сэр, мы можем отследить все передвижения этого аппарата. Сейчас у нас нет причины принимать меры. Это просто маленькая фирма, которая пытается произвести впечатление на новых инвесторов. Если аппарат начнет причинять беспокойство, наши наземные перехватчики в любой момент спустят эту птичку на землю.

Возможно, генерал Грегориан прав. Если какие-то отчаянные головы решили запустить обезьяну в космос, это еще не повод, чтобы объявлять чрезвычайное положение по всей стране. Ему нужно действовать очень осторожно. Смерть Лютера Эймса вызвала всплеск национального протеста. Не время сбивать очередной космический аппарат, да к тому же построенный частной американской фирмой.

Но этот запуск «Апогея» очень его беспокоил. Время. Маневр на сближение со станцией. Тот факт, что они не подтвердили и не опровергли присутствие человека на борту.

«Что же это еще, если не спасательная операция?»

— Я еду в Неваду, — заявил он.

Сорок пять минут спустя Профитт уже выезжал на дорогу в своей машине. Ночь была ясной, звезды казались яркими булавочными головками на синем бархате. Во Вселенной, возможно, сто миллиардов галактик, и в каждой галактике — сто миллиардов звезд. А на скольких планетах есть жизнь? Панспермия — теория о существовании и распространении жизни во Вселенной — уже не просто предположение. Вера в то, что жизнь есть только на этом бледно-голубом пятнышке, в такой малюсенькой солнечной системе кажется теперь такой же абсурдной, как и наивные верования древних, что солнце и звезды вращаются вокруг Земли. Жизнь ставит только одно жесткое условие: наличие углеродных структур и вода в любой форме. И того, и другого во Вселенной в избытке. И это означает, что жизнь, какой бы примитивной она ни была, существует там вовсю, и межзвездная пыль может стать переносчиком бактерий и спор. Из подобных примитивных существ вышли все прочие формы жизни.

А что произойдет, если такие биологические формы, прибыв вместе с космической пылью, освоятся на планете, где уже существует жизнь?

Это и был страшный сон Джареда Профитта.

Было время, когда он считал звезды прекрасными. Когда он смотрел на Вселенную с благоговением и удивлением. Теперь, глядя в ночное небо, он видел нескончаемую угрозу. Биологический Армагеддон.

С небес спускались завоеватели.

Пришла пора умирать.

У Эммы дрожали руки, и пульсирующая боль в голове была неимоверно сильной — ей приходилось стискивать зубы, чтобы не закричать. Последняя доза морфина едва ли облегчила ее страдания; Эмма была настолько одурманена лекарством, что с трудом фокусировала зрение на мониторе компьютера. На клавиатуре. Она повременила немного, чтобы унять дрожание рук. Затем принялась вводить текст.