Химера

— Си-Эн-Эн-Атланта прислали его нам. Я процитирую: «Миллионы долларов, полученных от налогоплательщиков, были вложены в разработку корабля аварийного спасения. Но в НАСА решили его не использовать. Они оставили на станции серьезно больного человека, чью жизнь можно было спасти. Теперь мужественный астронавт погиб, и всем ясно, что совершена ужасная ошибка. Одна смерть в космосе — это уже много. Конгресс проведет надлежащее расследование». — Гретхен подняла мрачный взгляд. — Вот что говорит наш любимый сенатор.

— Интересно, сколько человек помнят, что именно он пытался погубить нашу программу по разработке корабля аварийного спасения? — проговорил Бланкеншип. — С каким бы удовольствием я ткнул его в это носом.

— Ты этого не сделаешь, — вмешался Лерой Корнелл. Как и положено администратору НАСА, умение взвешивать политические последствия было у Корнелла в крови. Он осуществлял связь агентства с Конгрессом и Белым домом и всегда знал, какие настроения царят в Вашингтоне. — Это расценят как открытое нападение на сенатора, после чего скандала уже не избежать.

— Это он нападает на нас.

— В этом нет ничего нового, об этом всем известно.

— Широкой общественности неизвестно, — возразила Гретхен. — Этими нападками он помогает газетам зарабатывать на хлеб.

— В этом все дело — сенатору нужно внимание газетчиков, — произнес Корнелл. — Мы предпримем ответный шаг, чтобы утолить голод прессы. Знаете, Париш никогда не был нашим другом. Он противостоял любому увеличению бюджета, о котором мы просили. Он хочет покупать военные корабли, а не космические, и нам ни за что его не переубедить. — Корнелл глубоко вздохнул и оглядел зал. — Значит, и мы можем с пристрастием отнестись к его критике. Подумайте, разве мы не вправе?

В комнате мгновенно наступила тишина.

— Без сомнения, ошибки были, — произнес Бланкеншип. — Ошибки, касающиеся медицинских суждений. Почему мы не смогли правильно оценить состояние больного?

Оби видел, как два врача обменялись тревожными взглядами. Все внимание сосредоточилось на работе медицинской команды. И на Эмме Уотсон.

Она не имела возможности защищаться, и вместо нее придется говорить Оби.

— На орбите Уотсон находится в стесненных условиях, как и любой другой врач на ее месте, — проговорил Тодд Катлер, подстегивая Оби. — Нет рентгена, нет операционной. Дело в том, что никто из нас не знает, почему Хираи умер. И поэтому нужно вскрытие. Мы должны знать, в чем причина. И не отразилась ли микрогравитация на его состоянии.

— Никто не оспаривает необходимость вскрытия, — отозвался Бланкеншип. — Все с этим согласны.

— Нет, я упомянул о вскрытии по той простой причине… — Катлер понизил голос. — Что существует проблема консервации.

В зале повисла пауза. Оби видел, как все задумались, пытаясь понять, что это значит.

— Нехватка холодильных установок на станции, вот о чем идет речь, — пояснил Оби. — Они не годятся для хранения таких крупных объектов, как человеческое тело.

— Стыковка с шаттлом через семнадцать часов, — проговорил руководитель полета МКС Вуди Эллис. — Тело сильно разложится за это время?

— На борту шаттла тоже нет холодильной установки, — отметил Катлер. — Смерть наступила семь часов назад. Прибавьте к этому время самой стыковки, перевозку тела, а также остального груза и расстыковку. Речь идет по крайней мере о трех днях при комнатной температуре. И это при условии, что все пройдет гладко. А это, как мы все прекрасно знаем, далеко не факт.

«Три дня». Оби подумал о том, что произойдет с мертвым телом за два дня. О том, как сильно начинали вонять остатки сырой курицы, пролежавшие в мусорном ведре всего одну ночь…

— Из ваших слов можно заключить, что «Дискавери» нельзя отложить возвращение даже на день, — проговорил Эллис. — Надеемся, у нас будет время для выполнения других заданий. Многие проведенные на МКС эксперименты завершены, и результаты нужно вернуть на Землю. Их ждут ученые.

— Если тело разложится, вскрытие сильно осложнится, — заявил Катлер.

— Есть ли какой-нибудь способ сохранить тело? Забальзамировать, например?

— Тогда придется обработать труп химикатами. А нам нужно незабальзамированное тело. И как можно скорее.

Эллис вздохнул.

— Нужно найти компромисс. Астронавты могут выполнить еще какую-нибудь работу, после того как «Дискавери» пристыкуется к станции.

— Если говорить об общественном мнении, — вмешалась Гретхен, — экипаж, спокойно занимающийсяся своими делами, когда на средней палубе находится труп товарища, будет выглядеть не слишком красиво. Кроме того, разве не существует некоторой… ну, угрозы для здоровья? Да и потом… запах.

— Тело герметично упакуют в пластиковый саван, — сказал Катлер. — Можно будет поместить его за штору в спальном отсеке.

Разговор принял такой мрачный оборот, что большинство присутствующих побледнели. Можно было обсуждать политические последствия и реакцию средств массовой информации, враждебно настроенных сенаторов и механические аномалии. Но сосредоточивать внимание на трупах, неприятных запахах и разлагающейся плоти никому не хотелось.

Тишину нарушил Лерой Корнелл: