Химера, или Дитя двух отцов

Не факт, что получится, но это пока мой самый лучший вариант!

Схватила швабру и, уперев рукояткой в пол, другой конец швабры я подсунула под дверную ручку и нажала.

– Давай… Давай же, открывайся… – бормотала про себя, не обращая внимания на заливающий глаза липкий пот.

Поднажала ещё и… Раздался треск, хруст и ручка сломалась, но дверь не открылась!

– Нет! – прокричала я.

Но я не сдалась. Я схватила швабру и начала тупым концом изо всех сил колотить ею по двери.

Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг, дверь хрустнула, и я с размаху вылетела наружу!

Получилось! Я свободна! Доченька моя, я бегу к тебе!

* * *

Игнат

Во взгляде Волкова читалась решимость, гнев и стремление идти до конца. Я, как и он готов был бороться за Вику и Катю. Я переживал за них, ведь неизвестно, что задумали эти пропащие люди!

И один из них сидел перед нами.

– Мы даем тебе шанс, – сказал Волков, склонившись над побелевшим от страха Звягиным. – Рассказывай, где Титова Виктория Сергеевна и её дочь – Катерина.

Тон Волкова был суровым, но всё ещё вежливым. Он кивнул мне, и я снял со Звягина наручники.

– Но… Но… Но я не знаю, что вам нужно рассказывать… – запинаясь и едва ворочая языком промямлил докторишка. – Я… я, я… я вас не понимаю…

Я вздохнул и демонстративно щёлкнул пальцами, а потом и шеей, разминая суставы.

Звягин увидел это и громко сглотнул.

– Мне нечего вам сказать… Я ничего не знаю… – дал он неправильный ответ.

Теперь Волков покачал головой и прошипел:

– Врёшь, сука! Ты что-то знаешь, но молчишь!

Он схватил его за горло двумя руками и заорал в лицо перепуганному доктору:

– Ты узнал, что наша дочь – химера и именно ты настаивал на тотальном обследовании ребёнка и исследовании её стволовых клеток! Или ты забыл?!

Звягин начал синеть и раскрывать рот ещё шире от нехватки воздуха.

– Тарас, ты его сейчас убьёшь, и мы ничего не узнаем, – предостерёг я Волкова.

Тот резко выпустил его горло из захвата, и доктор шумно начал дышать и кашлять.

Я подошёл к графину с водой, что нашёл на столе и налил в стакан воды.

Приблизился к доктору и протянул ему стакан.

– Выпейте, Константин Григорьевич и начнём сначала, – сказал я спокойным тоном, с угрожающими нотками.

Кулаки у меня чесались набить этому ублюдку рожу и вырвать из его тела поганое сердце – за Вику и Катю, но нельзя, нельзя… Эта гадина ещё не заговорила…

Звягин выпил всю воду, а потом истерично захохотал.

Мы переглянулись и Волков сел перед ним на корточки и сказал:

– Говори!

Он замотал головой, потом закивал и заговорил, обводя всех нас победным взглядом:

– Это ребёнок – носитель особых стволовых клеток, которые могут сотворить невозможное. Это не только излечение многих болезней, но и омоложение всего организма. Я рассказал о девочке одному очень влиятельному человеку, который, увы, уже очень стар и болен, но не желает покидать этот мир. И он очень заинтересовался вашей химерой. Но… вы отказались от исследования, и я отказал ему. Я знаю, что он – заказчик, а исполнитель…

И снова Звягин засмеялся.

– Имя! Назови имя этого трупа! – прошипел я и, не удержавшись, схватил его за руку и сломал несколько пальцев.

Раздался оглушительный крик, переходящий в плач и скулёж.

– Моя рука-а-а-а! – кричал Звягин, прижав к себе и баюкая её, словно ребёнка. – Вы – нелюди!

– Это ты не человек! – воскликнул Волков. – Называй имя или получишь перелом уже всех конечностей! Поверь – я в такой ярости, что едва сдерживаюсь!

– Как и я, – добавил грозно.

Звягин заплакал, а потом, заржал, словно конь и, сверкнув глазами, словно безумец, сказал:

– Я не скажу вам имя этого человека, потому что, если назову, то меня он сразу убьёт.

Волков прорычал:

– Если сейчас же не назовёшь, то убьём тебя мы! И поверь, ты подохнешь не сразу! Смерть будет долгой и мучительной!

– Мы постараемся, обещаю, – произнёс я тихим голосом. – Но вы можете этого избежать, Константин Григорьевич. Назовите имя.

– Пока я не назову имя, я буду вам нужен. Но назвав – вы сразу же меня убьёте, – сказал Звягин. – И знаете, что ещё? Я рад, что химера оказалась в руках этого человека! Он сможет взять от неё всё то, что так ему нужно – жизнь и молодость. И помимо этого, благодаря вашему ребёнку, он откроет новые возможности в излечении многих болезней, потому что на него работают самые гениальные умы со всего мира! Одна жизнь во имя спасения других – разве это не прекрасно?

– Да ты чёртов псих и фанатик! – рассвирепел Волков. – Это наша дочь! Мне плевать на весь мир и его проблемы!

– Я тебе собственными руками сломаю хребет, Звягин, – сказал я с намерением исполнить свою угрозу. – Последний шанс тебе…

– Да пошли вы! – усмехнулся он и сплюнул.

Мы переглянулись, и Волков вышел из комнаты. Он взял пистолет у одного из своих ребят.

Подошёл к Звягину, взвёл курок, нацелился в район его колена и спокойно произнёс:

– Имя!

Молчание. Только тяжёлое дыхание доктора и его бешенный стук сердца.

– Ты сделал выбор, – сказал Тарас и выстрелил.

В то же мгновение Звягин рванулся от боли и закричал во весь голос.

Он свалился со стула на пол, неистово кричал и извивался, рискуя сам себе нанести увечья.