Химера: Проза. Лирика. Песни (Авторский сборник)

Ну что ж, получается, что народ разделился. Одни созданы Богом, другие обезьянами. Раз Бога нет, то и все эти святые заветы — филькина грамота. Делай, что в башку взбредет, воруй, грабь, убивай. Совесть — это атавизм. Главное, в полицию не попадайся, а попадешься — деньгами откупись. Это они так рассуждают, эти атеисты, произошедшие от обезьян. А верующие христиане считают иначе, уверены в незавидной судьбе этих рационалистов. Души их после смерти будут болтаться без пристанища, потому что не нужны они ни Богу ни Дьяволу, это неприкаянные души.

К чему я это все рассказываю? А вот к чему. На Крещение Господа нашего Христа принято на Руси окунаться в водные купели, будь то река, озеро или океан. Во льду вырубается крест, вода его заполняет, священник воду освящает, а люди окунаются туда три раза, крестятся. И все считают, что грехи их смыты святой водой. Народ тут всякий. И верующие, и неверующие, и сомневающиеся. Многие за компанию в прорубь лезут, приняв за воротник. В общем-то ничего плохого в этом нет. Традиция есть традиция. Глядишь, кто-то и поверит потом, почитав Евангелие, а крещенские купания — это первый шажок к вере. Бывает и такое.

Но вот услышал я, что в крещенских купаниях участвовал известный журналист, все время напоминающий, что он еврей, то есть верующий иудей, дай ему Бог здоровья и побольше денег. Иудеи утверждают, что Иисус Христос вовсе не сын Божий, да и вообще его на свете не было, это все сказки, наподобие «Тысячи и одной ночи». И вот тут в прорубь лезет иудей, окунается три раза, смывая грехи, может, и крестится смеха ради. Он говорит, что сделал это, чтобы быть солидарным с православными, чтобы поддержать их веру.

У меня, если честно, ум за разум заходит. Что это? Солидарность или кривляние, происки лукавого? Или насмешка над православными? Ты уж, мой милый, определись, кто ты есть. А я так думаю, что ни в Старый Завет, ни в Новый Завет он просто не верит, а играет определенную роль, известную только ему.

У каждого своя роль, своя судьба в этой жизни. Человек свободен в выборе этой судьбы. Но одно скажу, как верующий во Христа, что с Богом шутки шутить не лучшее занятие. Я вот про журналиста рассказал. Знаю, про кого вы подумали. Нет, я не про него, а совсем про другого, но тоже весьма популярного. Имя его не назову, а то еще обидится, да и в суд на меня подаст. А я судов наших, самых гуманных в мире, страсть как боюсь. Да и не особо я его осуждаю, с кем не бывает. Искупался — и молодец! С легким паром!

Воспоминания маргинала из прошлого века

Вождь

Сталина я видел на Первомайской демонстрации в Москве тысяча девятьсот пятидесятого года. Мне было пять лет, вернее, без трех дней пять лет. Я шел в колонне ЦАГИ с отцом, а если точнее, сидел у него на плечах, а может и на шее, если хотите. И орал что есть мочи «Ур-ра-а-а!», увидев на Мавзолее фигуру любимого вождя. Вождь помахивал мне рукой и улыбался сквозь усы. Восторг обуял меня. Я рванулся к Иосифу Виссарионовичу, но отец удержал меня за ноги. Зачем он это сделал!? Я бы прилетел по воздуху к вождю, обнял его, а он поцеловал бы меня и погладил по головке. Я видел только его, а стоявших рядом с ним малых вождей не замечал. Как будто их и не было вовсе. Все славили вождя, но я громче всех. Лишь мой папа почему-то молчал, чем меня страшно удивил и обидел. Ну это его дело. А я был так счастлив, так счастлив, что и не выразить словами. И запомнил эти счастливые минуты на всю жизнь. Такие вот дела.

А ведь я не просто так попал на демонстрацию. Рано утром папа заставил меня выпить натощак два сырых яйца. Не хотел я их пить, противны они мне были. Я ненавидел вареный лук и сырые яйца. Поначалу я заплакал, отказываясь от этой гадости. Но когда отец сказал, что в таком случае не пойду на демонстрацию. Что было делать? Если я не пойду на демонстрацию, то и не увижу товарища Сталина. Я сдался. И выпил, содрогаясь от гадости такой. Вот, дорогой Иосиф Виссарионович, какой подвиг я ради тебя совершил. Такие вот дела.

Через несколько дней мы вернулись с мамой и годовалой сестренкой Таней домой, в Воронеж. А папа через месяц вернулся, когда закончил свои работы в ЦАГИ. Это организация такая, где в огромной трубе продуваются разные детали самолетов и прочих ракет. Папа часто ездил в эти ЦАГИ. Наверное, так было нужно его Воронежскому авиационному заводу.