Химера (СИ)

— Не бойтесь! — успокоил его старик. — Вы не увидите там ничего, что вызвало бы в вас негативные эмоции, а посмотреть между тем, есть на что! О! Ольга! Вот и вы! — он помахал рукой приближающейся девушке. — Мы только вас и ждем. Сейчас будем начинать!

— Твою мать! — Максим никогда не отличался особенным красноречием, а в подобных ситуациях вообще был краток и лаконичен до чрезвычайности. — Твою мать!!! — с чувством повторил он, не мигая уставившись на лежащее на столе тело. — Так не должно быть!

— Все зависит от угла зрения, — меланхолично пожал плечами Ефим Карлович.

— Твою мать! — веско подытожил глава детективного агентства.

— Брось, Заславский! Ты же все-таки не кисейная барышня, — саркастически заметила Ольга. — Ты что покойников не видел? Тем более, Марина Самохина, мир праху ее, выглядит вполне благопристойно. Даже аккуратненько…

В словах ведьмачки было рациональное зерно. Собственно, этих зерен набрался бы целый мешок, если опустить одно немаловажное обстоятельство. Покойница, пролежавшая в земле совсем не много времени, и обязанная в этот самый момент разлагаться самым неаппетитным образом — была сухой, как тысячелетняя мумия. Ефим Карлович выполнял какие-то сложные и непонятные постороннему человеку действия, имевшие своей целью определение аутентичности тела, а Максим, смотрел на тонкий хирургический разрез "кесарева сечения" внизу живота, неизвестно для каких целей аккуратно зашитый, после проведения ужасающей операции и представлял на месте несчастной Самохиной совсем другую девушку: красивую и темноволосую, которую, он был теперь в этом абсолютно уверен, постигла та же участь.

— Ты чего скис, Заславский?

Баташова посмотрела на него внимательно, словно проникая в самую душу и Максим впервые за все время их недолгого знакомства не смог гордо поднять голову и ответить на этот ее взгляд должным образом. Просто был не в состоянии этого сделать, как и рассказать ей о причинах своей задумчивости. Не сейчас…

— Устал я от этой вашей магии… — вяло и до неприличия фальшиво отмахнулся бывший оперативник, отводя глаза в сторону. — Если я не бьюсь в истерике при упоминании о колдунах и вампирах, это вовсе не значит, что мой прагматичный рассудок так уж легко принимает новую реальность.

— Коллеги, — подал голос медик. — Не хотелось бы прерывать ваш спор о судьбах мироздания, но я готов сделать предварительные выводы.

— Да, Ефим Карлович, — развернулась к нему Баташова.

— Мы вас внимательно слушаем, — поддержал ее Максим, радуясь, что они отошли от скользкой темы.

— Я не способен различать следы, как это делает наша очаровательная Оленька, — старик поправил очки. — К тому же прошло слишком много времени, а тлен губителен для подобных улик. Тем не менее по ряду внешних признаков я могу с уверенностью утверждать следующее: девушка имела половой контакт с суккубом, результатом которого стала весьма характерная для данного вида вампиров беременность, послужившая причиной смерти жертвы. Когда пришло время, демон искушения посетил ее могилу и забрал дитя! Вам не хорошо, Максим Сергеевич? Может нам отойти от тела?

Заславский пристыжено замотал головой, коря себя за временную слабость. Он никак не мог отделаться от гадостного ощущения, плотным комком подкатывающего к горлу. Он представлял себе Татьяну Баташову, ставшую одной из многочисленных жертв этого выродка, представлял, какой была в детстве Ольга. Что рассказывал ей об этом Вик, чей образ доброго наставника как-то мерк под гнетом нелицеприятных фактов. Нет, не боялся Максим Заславский изуродованных, окровавленных тел. Слишком много он видел их за свою богатую милицейскую практику, а человек, как известно, привыкает ко всему. Не мог он понять только одного: как человек или "ночной" может творить такое с детьми, и готов был удавить любого, уличенного в подобных зверствах, голыми руками.

— Я в порядке. Продолжайте, — выдавил он из себя.

— Собственно это практически все, что я могу сказать сейчас, — пожал плечами медик. — Вы, кстати знали, что девушка была "ночной"? Способности не слишком хорошо сформированные, но достаточно сильные. Я бы сделал предположение, что Марина была самоучкой, если вы, конечно, не готовы опровергнуть моего предположения.

Баташова уставилась на него немигающим взглядом, судорожно хватая ртом воздух:

— Но как я могла такого не заметить?! Это полностью исключено, я же проверяла дважды!

— Извольте, — Ефим Карлович сделал приглашающий жест в сторону трупа, предлагая девушке убедиться самой. — Этот след до сих пор достаточно четкий. Только будьте аккуратны, не обожгитесь.

Ольга расправила ладони в сантиметре от иссохшегося лица Марины Самохиной и прикрыла глаза. Несколько секунд она стояла в немом напряжении, а потом вскрикнула и болезненно отдернула руки.

— Ну, деточка! — укоризненно покачал головой патологоанатом. — Надо же быть осторожнее, когда работаете с мертвыми, тем более, подвергшимися темным ритуалам. Это же прописные истины!

Ольга потерла руки и посмотрела на старика взглядом обиженного ребенка.