Химера (СИ)

«Одно неверное движение, одно слабое звено, одна маленькая ошибка — и все рухнет, как карточный домик, — думал генерал, переключаясь на камеру, установленную в отделе разработки климатического оружия. — Но это лишь иллюзия…  Непомерное количество времени, средств и сил вложено в проект. Чересчур многое поставлено на карту. Слишком важные люди заинтересованы в конечном результате».

У руководителей такого ранга нет права на ошибку. Не справится Юдин — на его место придут другие, более профессиональные…  Незаменимых людей нет, это неоспоримый факт.

Горький опыт его предшественника, Ильи Ильича, это доказал. В памяти большинства останутся не грандиозные победы и многочисленные заслуги, а неудачи и промахи. Причем самые нелепые и несущественные…

Сдал, конечно, Свиридов в последнее время. Постарел, потерял хватку, но по-прежнему излучает уверенность и мощную харизму. Его пламенные речи на совещаниях навсегда выжгли след в памяти. Алексей помнил эти ощущения еще с тех времен, как пришел зеленым стажером в Управление после реабилитации в военном госпитале. Это казалось сказочным наваждением. Каждое слово тщательно подобрано и преисполнено глубокого смысла. Каждая фраза приковывала внимание и завораживала. Глаза горели энтузиазмом, любой жест вызывал волну эмоционального сопереживания. И неважно, о чем он говорил, единственным желанием становилось — выполнить его приказ любой ценой. Ради цели хотелось превратить в пепел эпический Эверест, осушить мировые океаны и пробороздить орды вражеских трупов, утопая по локти в темно-алой крови. Ни капли сомнения в правдивости его слов! Несгибаемая вера в победу. Полное отсутствие страха смерти и готовность отдать жизнь на благо великого дела.

Самым мучительным для Алексея было ожидание финальной фразы генерала Свиридова: «Давайте за работу, Родина нас не забудет!» Кровь уже давно бурлила, а его беспокойное тело требовало прекратить бездействие.

Даже спустя несколько лет стены кабинета, пропитанные энергетикой, излучали потоки необъяснимой для большинства силы, вводящей в оцепенение неподготовленных к этому людей. Теперь Юдин знал тайный секрет успеха, «ключ к человеческим душам» не давал сбоев, но это ни в коей мере не умаляло в его глазах заслуг такой легендарной личности, как Илья Ильич.

«Человеческая сущность вообще слаба…  — размышлял генерал, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. — Ей никогда не устоять перед соблазном побыть хоть ненадолго частичкой бога».

Юдин еще немного пощелкал мышью, выключил питание мониторов и откинулся на спинку кресла с задумчивым видом. Его зрачки то расширялись до нереальных размеров, то сжимались в точку, хотя освещение в кабинете не менялось. Генерал просидел без движения несколько минут. Затем мельком взглянул на циферблат наручных титановых часов, застегнул верхнюю пуговицу на белоснежной рубашке, затянул ослабленный галстук алого цвета и потянулся к столу.

— Екатерина, будьте любезны, приготовьте чашечку кофе, — попросил он секретаря, нажав на кнопку вызова селекторной связи, — и пригласите руководителей отделов.

— Сейчас все сделаю, Алексей Борисович, — пропела девушка в ответ, как всегда, жизнерадостно и задорно.

Все и впрямь было сделано быстро. Почти сразу же хлопнула массивная входная дверь, и молодая секретарша в звании лейтенанта проследовала с серебряным подносом к его столу. Складывалось впечатление, что девушка только и ждала, когда генерал попросит сварить кофе.

Точеная фигурка миниатюрной Катерины в форме смотрелась шикарно: ничего лишнего, все именно так, как должно быть. Белоснежная блузка с золотыми пуговицами и погонами на плечах. Темно-синяя, обтягивающая бедра юбка чуть выше колен. Колготки телесного цвета и кожаные полуботинки на высоком каблуке.

Ее перевели в Управление недавно, около трех месяцев назад. Не такой уж и большой срок, но раньше никто не выдерживал даже столько. Екатерина единственная сотрудница, которая смогла сработаться с генералом и за все это время ни разу не порывалась написать рапорт на увольнение.

— Еще раз доброе утро, Алексей Борисович! — по обыкновению лучезарно улыбнулась она и поставила на стол крошечную кружку, источающую чарующий аромат.

— Доброе утро. Великолепно выглядишь, Катюша. Хорошеешь с каждым днем, — безэмоционально ответил на приветствие генерал.

— Спасибо! — смутилась она и непроизвольно поправила локоны волос шоколадного цвета.

— А вы опять рано приехали или вообще домой не уходили? Не заметила, как вы прошли.

— Сегодня пораньше решил начать, дел накопилось. С полчаса назад приехал, — обманул ее он без зазрения совести и даже глазом не моргнул.

Он не любил, когда его жалели, а вернее, люто ненавидел. Ему были чужды сантименты. Алексей считал жалость отвратительным чувством, отнимающим жизненные силы и тянущим назад…  А движение от вожделенной цели в его планы не входило.