Химера (СИ)

Время бежало галопом, неистово ржа и брыкаясь на ходу, словно вырвавшийся на волю мустанг. Появлялся бесценный опыт, иногда даже положительный. Зарождались негласные каноны, от которых я больше не отступал. И все вроде налаживалось…

Ну, или мне так хотелось думать…

Всему в мире свойственно заканчиваться, рано или поздно. Исключением не стал и скоротечный отпуск. Смешные усы на будильнике застыли по обе стороны числа двенадцать, больше походя теперь на озлобленные брови.

Из этого следовало два события. Во-первых, нужно вставать, пока враждебные часы не покусали. Во-вторых, до поезда не так много времени, и его нужно использовать с умом.

Сегодня я отправляюсь в Москву, в важную командировку вместе с Рихтером. По поводу ответов на таинственные вопросы. На встречу с загадочным человеком, личность которого окутана маревом конспиративности. Да, именно так и никак иначе. Это все, что я смог выпытать у Рихтера, несмотря на всю свою твердокаменную настойчивость.

Дорожная сумка упакована еще в прошлые выходные. Электронные билеты на поезд «Благовещенск — Москва? 349Ч» забронированы. Места в дешевом плацкартном вагоне. Все, как потребовал Рихтер, который категорически отказывался ехать в купе. И никакие доводы здравого смысла не могли его переубедить. Хорошо хоть он не попросил места у туалета, чтобы в полной мере хапнуть заряд экстрима от такой поездки.

* * *

Ярко-желтый автомобиль с оранжевым фонарем на крыше и шашечками на борту остановился со скрипом тормозов прямо «под варежкой». Я сунул мрачному таксисту пачку мятых купюр из заднего кармана джинсов, не утруждая себя пересчетом, и захлопнул дверь. Было там, конечно, больше, чем мы договаривались. И даже намного значительнее, чем совесть позволяла ему попросить, но это не столь важно сейчас. Для хорошего человека не жалко. Он сдержал обещание довезти меня быстро — «немного пренебрегая ограничением скоростного режима», я сдержал свое — «отблагодарить его, как следует».

Водитель пересчитал купюры, и я получил знаковый жест одобрения — поднятый вверх большой палец правой рукой. А еще улыбку, полную восторга, которая украсила угрюмое лицо пожилого водителя с восточными корнями. Я еще раз махнул на прощание, и таксист не спеша, словно сонная муха, отъехал от железнодорожного вокзала.

Перед собой я увидел памятник славным героям Великой Отечественной войны. На постаменте из серого уральского гранита в едином порыве слились рабочий-металлург и его мужественный сын-танкист. Монумент был величественен и несокрушим. Как и несгибаемая воля людей, которых он стремительно поднимал ввысь манящих огней миллионов звезд. Памятник вдруг замерцал холодным серовато-голубым свечением, и по поверхности потекли к земле электрические разряды.

Что вообще происходит? Невероятно…  Можно, конечно, предположить, что это явление вызвано скоплением атмосферных разрядов. Но на небе, как назло, не было ни облачка. Других вразумительных объяснений в голове не нашлось. Мистика…

К тому же видение становилось с каждой секундой все фантастичней. Мне казалось, что я вижу, как люди на памятнике…  оживают.

Окаменелые груди героев великой битвы вздымались от тяжелого дыхания. В их глазах зажглись бессмертным пламенем героизм и самопожертвование. Каждая клетка их тел пропиталась сдержанной, глубокой скорбью.

Суровые люди, как и время, в которое они жили и умирали…  Жестокие, леденящие душу воспоминания, живущие по сей день в памяти и сердцах людей. Их ни каленым железом не выжечь, ни топором не вырубить.

Теперь я даже слышал отголоски бессмысленных побоищ. Взрывы, залпы тяжелых орудий и автоматные очереди. А еще предсмертные стоны…

Моргнул и галлюцинации исчезли. Сердце в бешеном ритме молотило о грудную клетку, разгоняя вязкую кровь. Лоб покрылся холодной испариной, руки дрожали. Воздуха катастрофически не хватало. Но не только от тревожных видений, а еще и от страха вновь все потерять и начать жизнь с нуля. Как в далеком две тысячи восьмом…  Только сейчас я осознал, что за все время я ни разу не был на вокзале. А если это случится вновь? Чертовы наваждения, без жалости терзающие сознание.

Состояние постепенно пришло в норму. Теперь мне почему-то дико хотелось есть, так что буйвола бы целиком проглотил, словно гигантская змеюка-переросток. Как-то я упустил сегодня этот момент, а вот бдительный желудок нет. Он нетерпеливо урчал, перебирая гамму различных тональностей.

Я потихоньку подкрался к вокзалу, пробравшись через плотную толпу ужасно нескромных нелегальных бомбил. То еще зрелище…  Они толкались и галдели, окучивая клиентов, словно оголодавшие чайки, дерущиеся за черствый кусок хлеба на морском берегу.

Информационное табло на освещенном, как днем, здании вокзала «Свердловск-Пассажирский» подсказывало, что до прибытия поезда осталось пятьдесят семь минут. Вполне достаточно для того, чтобы немного перекусить. Как говориться, червячка заморить, без меры прожорливого и всеядного.