Химера (СИ)

Он когда-то скрывал глубокую рваную рану, а сейчас нависал над правым глазом, незаметно отклеившись во время игры.

Конечно, он обманывал. Никакая это была не пуля. Всего лишь памятный след от глупости, подтверждающий вековую мудрость: «Не знаешь броду — не лезь в воду». Но это сейчас он такой умный, а неделю назад безответственно прыгал с пирса местного водохранилища, пытаясь достать руками дно. В итоге все-таки достал, но, увы, не руками, а лбом. И не дно, а «лесную скульптуру». Точнее, ее часть — сучок древней коряги.

Как настоящий мужчина, которого шрамы украшают, в травмпункт Максим не поехал. И зашивать ничего не стал, несмотря на дикую боль, хлеставшую из раны кровь и уговоры бабушки. Рана его как на собаке не зажила, да еще и загноилась.

— Ага, шутник…  От бандитов кого-то спасал? Всех злыдней победил? — пытала она его дальше глупыми расспросами, наматывая на палец медно-рыжие локоны.

— Да нет, это он типа под Гарри Поттера косит. Ему волшебной дубиной лорд Воланд-де-Морт вмазал, — заливаясь гоготом, встрял в разговор паренек из толпы, неприлично тыкая пальцем Максиму в лицо. — Видишь, бля, даже шрам-молния остался.

Юноша мельком взглянул на худого коротышку и убедился в том, что выглядит он так же отвратительно, как и разговаривает. На голове бейсболка, нахлобученная задом наперед. Из одежды — длинные «хоккейные» шорты, застиранные до дыр, белая футболка с надписью «Мне все пох…» и рваные грязные кеды, обутые на босу ногу.

— А ты, короче, когда стал спецом по этой лажовой хрени? По кликухам всех знаешь…  По ночам, типа, пялишь? — презрительно улыбаясь, спросил коротышку долговязый смуглый парень с полированным до блеска следом мудрости на голове.

Лысый неординарностью в одежде не отличался и четко вписывался в установленный дресс-код, автора которого нужно вздернуть на рее или сжечь в пионерском костре. На ногах остроносые экстравагантные ботинки. Они никогда в жизни не нюхали гуталина и не блестели, в отличие от ранее упомянутой лысины. Одет, конечно же, не в деловой костюм, а раритетный спортивный, в урбанистическом стиле. От брата старшего по наследству достался. Классические три полоски от «Abibas». Вроде бы и схоже по названию с известным брендом, но по понятным причинам искажено предприимчивыми китайскими торгашами. Нереально круто. Круче только орешки Брюса Уиллиса. В общем, образцово-показательный экземпляр позднесоветской субкультуры, в чистом незамутненном виде.

— Бабушку через дорогу переводил, а она сопротивлялась, — сочинял на ходу Максим. — А бабуля-то непростая оказалась. Авторитет в бандитских кругах. Как выхватила из-за пазухи пистолет, и…

— А если серьезно? — спросила девушка, убирая ухмылку с лица.

— Ничего я, бля, не смотрю. И не знаю я ихние имена. Просто отложилось. Рекламу по ящику видел, стопудово, — раскрасневшись, бормотал коротышка, почесывая каждые три секунды затылок под кепкой.

— Но, но…  Не смотрит он…  Верим…  Точно-точно, — пробасил парень с нательной живописью — драконом на шее.

Он засмеялся, выхватил из рук рядом стоящего парня бутыль с мутной жидкостью, пригубил и кинул обратно. Затем раскурил сигарету и выпустил изо рта плотными колечками сизый дым в лицо коротышки.

Татуированный — самый старший в компании: и по возрасту, и по негласной иерархии. Лидерство явно просматривалось в его внешнем виде. Широко расставленные ноги. Жесткий и колючий взгляд в чуть-чуть «занавешенных» темно-карих глазах. Приподнятая с одной стороны бровь. Греческий нос, угловатые черты лица. Прическа а-ля Терминатор, идеальности которой позавидовал бы сам «железный Арни». Вот только одет «вожак» для этого времени года странно, слишком уж тепло. Тяжелые армейские ботинки на тракторной подошве. Черные джинсы и такого же цвета куртка-косуха из толстой телячьей кожи с зауженной талией и крупными металлическими молниями. Она придавала ему вид накачанного героя американского боевика. Такой, не раздумывая, сорвется с пулеметом наперевес на укладку в штабеля олицетворяющих мировое зло врагов. Вот только бессмысленные выпуклые надписи с корявыми ошибками «BMW Rasing Megatyrbo» портили впечатление.

Руки были тренированные и сильные, со сбитыми костяшками на кулаках. Они не оставляли сомнений в том, что обладатель их не играет на виолончели в симфоническом оркестре и не пишет докторскую диссертацию на тему: «О размножении дождевых червей в условиях вакуума». Правда, татуированный — единственный из всего сброда вызывал у Максима хоть и притянутую за уши, но симпатию. Сугубо из-за его физических данных.

— Юля, а тебе интересно? Зачем тебе это?

— Было бы неинтересно, не спрашивала бы, — нахмурив черненькие брови, проворчала разозленная бестия и надула губки.

Такой она ему нравилась. Раньше…

— Нырнул неудачно в водоем, на корягу наткнулся.

— Понятно теперь. Больно, наверное, Максимка?

— Это разве боль, Юленька? Так, неприятность. Даже не заметил, — произнес он, не моргая.

Максим вновь угодил в капкан завораживающего взгляда ее насыщенно-зеленых глаз и теперь пытался выбраться из западни.