Химера воспитания

Не правда ли, сколько удовольствий «в одном флаконе» под названием «Свобода»!

И все бы с ней, Свободой, было бы распрекрасно, и даже разыдеально, если бы не два убийственных обстоятельства.

Первое: абсолютизированная Свобода самоубийственна.

Второе: возведенная в ранг абсолюта, Она же убийственна.

Доказательства?

Извольте.

Ничем не ограниченная Свобода, в частности, частного предпринимательства убивает Свободу частного предпринимательства.

То есть, абсолютизируясь, Свобода, частного предпринимательства самоубивается.

Посредством формирования монополий.

И, соответственно, установления тотального их господства над всеми остальными субъектами частного предпринимательства в монополизированной монополистом области.

Во избежание такого катаклизма, самоубийственного и для экономики страны, да и для всей хозяйственной жизни в государстве, а по сути – коллапса, каковой, например, случился в конце 20-х – начале 30-х годов прошлого столетия, и получил в США название Великой Депрессии (англ.: Great Depression), государство вынуждено вводить в действие ограничения Свободы частного предпринимательства.

Путем имплементации антимонопольного законодательства.

Убийственность же возведенной в ранг абсолюта Свободы выражается в том, что, как сказал Бенито Муссолини в своем опусе под названием «Фашизм: доктрина и институции» (1932-й год), «я даю людям высшую форму свободы, это – свобода от свободы».

Несколько позднее этот парадокс получил свое теоретическое обоснование.

В работе Эриха Фромма по названием «Бегство от свободы» (1941-й год).

В ней вполне научно-популярно объясняется: свобода как право выбора неминуемо сопряжена с личной ответственностью за сделанный выбор, а многим ну просто ужасно не хочется нести персональную ответственность за последствия своего выбора.

Куда как проще подчиниться воле вождя, фюрера, дуче, каудильо и т. п.

То есть, того, кто направляет и посылает.

Людей.

Наделенных им «высшей формой Свободы

» – свободой от свободы».

На учинение всякой мерзопакости.

Вплоть до массового убийства ни в чем не повинных людей.

Пока вождь (фюрер, дуче, каудильо), что называется, на коне и со щитом, посылаемому им можно будет ухватить какой-нибудь объедок с барского стола.

А чуть что пойдет не так, то есть, – наперекосяк, – то можно будет «свалить все на него» (вождя, фюрера, дуче, каудильо).

Состроив хорошую мину оскорбленной добродетели при плохой игре «в дурака».

Прикидного.

При игре в которого играющий прикидывается

дураком.

Дескать, а я-то тут причем?

Ведь мне приказали!

Вот такие метаморфозы происходят со Свободой.

Если она абсолютизируется.

То есть, становится «высшей формой свободы – свободой от свободы».

Всенепременно наповал убивая при этом все разумное, доброе, человечное, что только есть в человеке.

Сущность этой абсолютизированной, и, тем самым, абсурдизированной Свободы ухватил и показал всему Миру Владимир Высоцкий:

А перед нами все цветет,
За нами все горит.
Не надо думать – с нами тот,
Кто все за нас решит.

(см. его стихотворение «Солдаты группы «Центр»).

Это – что касается идеи-лозунга Свободы

и ее абсолютизации.

То есть, по результату, абсурдизации.

«А как обстоит дело с идеей Равенства?», – непременно спр'oсите Вы.

И, возможно, напомните блистательную мысль, словоизреченную буквально накануне Великой французской революции великим же французом Франсуа Мари Аруэ, более известным под его псевдонимом Вольтер: «Я бы признал, что люди приходят в этот Мир изначально неравными, если бы одни из них рождались бы со шпорами на ногах, а другие – с седлами на спинах» (см. его «Философские письма»).

Да, конечно же, и – несомненно: идея Равенства («'Egalit'e и благородна, и, в общем-то, достойна всяческого восхищения ею и восхваления ее.

Но только на уровне декламации лозунгов и прокламаций.

То есть, вообще.

Дьявол же, как известно, прячется в частностях (фр.: «Le diable est dans les d'etails», – фраза, приписываемая Гюставу Флоберу).

Как только начинается скрупулезный, что называется, «по косточкам», и незаангажированный, то есть непредвзятый анализ абсолютизированного Равенства, так сразу на поверхность исследования всплывают таящиеся в темных глубинах реальности монстры: Равенство в Тотальном Бесправии и Равенство во Всеобщей Бедности.

И то, и другое мы, люди, живущие в XXI-м веке, уже проходили в своей Истории, причем – не слишком отдаленной от нас.

И во времени, и в пространстве.

Хотим ли мы Е"e повторения в таких Е"e проявлениях?

«Это – вряд ли», – как говорил незабвенный герой неподражаемого «Белого солнца пустыни».