Химера воспитания

– А куда это Вы меня ведете?

– Хочу познакомить тебя с моими внуками.

И тут Вова Ш., выражаясь сленгом обычного его окружения, что называется, «прозрел»: «Так у нее же фамилия – точь-в-точь такая же, как у двух местных знаменитостей – чемпионов всего-всего по боксу среди своих сверстников.

Один из них – «в тяже», другой – «в полутяже».

«За что?», – в отчаянии почти вырвалось у Вовочки, то бишь, у Вовы Ш.

«Будут бить», – догадался он.

«Что ж, буду сражаться до конца, каким бы он ни был», – таково было его мужественное решение.

Как у Белого Клыка из книжки, ни названия, ни автора которой ему узнать до сих пор не удавалось, поскольку досталась она ему уже без передней обложки и без первых страниц, но которая ему очень понравилась.

Единственная – изо всех тех, что ему попадали в руки.

Пока Вова Ш. молча и горестно размышлял обо всем этом, оказалось, что они уже пришли.

К месту назначения.

Им оказался ничем не примечательный снаружи дом в, что называется, «частном секторе».

Помните: «Садок вишневий коло хати, хрущі над вишнями гудуть…»?

Вот как раз такой оказалась обитель Екатерины Александровны, проживающей тут вместе со своим семейством.

Довольно многочисленным.

Включая внуков-боксеров юношеского возраста, учащихся с/ш № NNN.

«А почему не в с/ш № NN?», – спрóсите Вы.

А потому что не в обычаях семьи Екатерины Александровны было «разводить семейственность».

Разводила же она в крохотном палисаднике перед своим домом цветы.

Преимущественно – георгины.

И первого сентября, когда цены на цветы на базарах взлетали до заоблачных высот, а в цветочных магазинах все куда-то внезапно исчезало, можно было зайти во двор к Екатерине Александровне и попросить у нее букет.

Сама нарежет и сама скомпонует.

Совершенно безвозмездно.

То есть, даром.

Вот такое у нее было увлечение.

А еще – «куховарить».

Для всей своей большой семьи.

А еще – книги.

Которых в семье у них было – не счесть.

Приступив на кухне ко второму своему увлечению – готовить «первое», «второе» и компот, Екатерина Александровна предоставила свою библиотеку в полное пользование Вове Ш.

Вот тут-то он и увидел впервые обложку своей любимой книги, и узнал, наконец, ее автора.

Однако, обед готов.

Тут как раз и внуки Екатерины Александровны подоспели.

Познакомились с Вовой Ш.

Вчетвером пообедали.

Помыли-повытирали посуду.

Стали заниматься делами.

Каждый – своими.

Братья – готовить домашние задания.

Самостоятельно.

Вова Ш. – готовил свои «уроки» с помощью своей же учительницы.

Приготовили «уроки».

Теперь – в путь.

На тренировку.

По боксу.

Втроем.

Братья-чемпионы и их новый друг.

Понятно, что у последнего спортивной формы не было.

Ни в прямом, ни в переносном смысле.

Не беда.

Братья, покопавшись в своих запасниках, выделили своему новому другу все необходимое.

Познакомили со своим тренером.

«А поворотись-ка, сынку, экий ты худой какой!», – была его первая, почти по гоголевскому Тарасу Бульбе – реакция на анатомо-морфологические параметры Вовы Ш.

«Ну, ничего. Были бы кости, а «мясо» нарастет. Руки длинные. Координация есть. Будешь стараться – будет толк. Завтра принесешь медицинскую справку», – таковой была реакция вторая.

Вове Ш. очень хотелось сказать, что он очень, очень будет стараться.

Что будет стараться так, как никто никогда не старался.

Но – постеснялся.

Понял, что среди настоящих мужчин многословие не в чести.

По древней славянской традиции: «Не хвались, на рать идучи,…».

После тренировки братья-чемпионы и Вова Ш. шли вместе.

Вместе подошли к калитке подворья, где проживал Вова Ш. со своими родителями и младшей сестренкой.

«Ты погуляй пока. Мы быстро», – сказал старший из братьев.

И – действительно.

Буквально через несколько минут братья вышли.

За ними вышел стодвадцатикилограммовый двухметровый детина, весь в «наколках», самая приличная из которых: «Нет щастья в жизне», – папаша Вовы Ш.

О чем там у них был разговор, в какой форме он проистекал, можно лишь догадываться.

Только глаза у вышедшего на крыльцо своего дома папаши были растерянные и даже, можно без преувеличения сказать, несколько ошалевшие.

Как у персонажей гоголевского «Ревизора» в финальной сцене пьесы.

Немой сцены.

А теперь – некоторые комментарии к ней.

И, кстати, ко всем тем странностям, свидетелем и участником которых в этот день был Вова Ш.

А также – к тем необычностям и непривычностям, по крайней мере, для обычного человека, живущего в привычных для него социальных координатах, где воспитующие воспитывают невоспитанных трудновоспитуемых, или же, по крайней мере, пытаются это делать, или же – делают вид, что пытаются: «Ведь все равно бесполезно».

Как только возник вопрос: «Быть или не быть Вове Ш. в 4-м «Г» классе школы № NN?», – Екатерина Александровна собрала всю необходимую информацию об этом ученике.

Из разных источников.

Интересовало ее, прежде всего, почему он такой?

Выяснилось, что папаша Вовы и его младшей сестренки – немного поседевший и много «отсидевший» – регулярно и с остервенением бил и Вову, и его сестру, и их маму.