Химеры — навсегда! Файл №314

— Серийный убийца-маньяк — человек здравомыслящий. Помидор — синий. Моника Левински — девственница. Агент Молдер обожает гомиков. Дважды два — пять в периоде. Поздравляю, Скалли!

— Молдер, не иронизируй. Повторяю, он утверждает, что в момент убийств в него вселялся Некто.

— Повторяю, дважды два — пять в периоде.

— Но сам посуди! Он художник. И талантливый художник!

— Как же, как же! И не был убийцею создатель Ватикана.

— Не был!

— Напарник Скалли! Ваша горячность вкупе с верой в волшебную силу искусства похвальна для завсегдатая Арт-галереи, но не для спёцагента ФБР. В нашем деле нет эмоций, Скалли. Сочувствие к преступнику на любой стадии следствия, тем более, на начальной, — прерогатива адвоката. Да и тот сочувствует только за большие деньги.

— Джордж Магулия не потребовал адвоката.

— Вероятно, просто понятия не имеет о существовании таковых в принципе. Грузин, говоришь? Дети гор. И дикий же народ!

— Моддер! Ты ксенофоб? Цинци Хачулия тебя сейчас не слышит — насчет грузин! Они не дикий народ. Они дали миру не один талант! В том же искусстве, во всех областях искусства, — Пиросмани, Соткилава, Церетели…

— …Магулия. Достаточно, Скалли. Это твой Хачулия просветил тебя насчет грузин — многоталанных и разносторонне одаренных?

— Он не мой. Какая разница, Молдер! Ну, он.

— Всякая мелочь пузатая мнит себя великой нацией! И чем мельче, тем напыщенней. Что албанцы, что румыны, что грузины!

— Ксенофоб!

— А этот твой Хачулия не просветил тебя насчет тесной спайки великой грузинской нации с другим тоже великим народом, с чеченским? С теми самыми боевиками, которые отрезают головы иностранцам из Красного Креста? С теми самыми, которые уже чуть ли не в ООН устраивают публичный мордобой? С теми самыми, которые, не будь мы начеку, готовы хлынуть и сюда и объявить США своей суверенной территорией? Не просветил, нет?

— Магулия не боевик. Он художник!

— Опять двадцать пять! А Яндарбиев писатель! А Заккаев актер драмтеатра!

— Яндарбиев? Заккаев?

— Скалли, ты меня удивляешь! Надо же, кроме как в арт-галереях прохлаждаться, и текущей историей международного терроризма интересоваться! Кто-нибудь из группы Патерсона или сам великий и ужасный за все эти три года не пробовал проанализировать список жертв под таким углом?

— Каким углом?

— Внутренние разборки международных террористов, соперничающих друг с другом за сферы влияния и, соответственно, уничтожающих друг друга. Чеченцы и примкнувшие к ним грузины;

— Молдер, что ты мелешь?!

— Кофе! Будешь кофе? После твоих булочек всухомятку всего шаг до заворота кишок. И шаг этот, кажется, уже сделан.

— Заворот мозгов у тебя, а не кишок! Разборки, понимаешь! Террористов, понимаешь! Чеченцев-грузин, понимаешь!.. Последняя жертва, Адонис Кастракис, кстати, грек.

— Сама говорила, греки — почти грузины.

— Не передергивай! Я говорила, грузины — почти греки.

— Что в лоб, что по лбу!

— Ох, Цинци Хачулия тебя не слышит!

— Еще услышит! Потом. Если захочет… Ладно! Чеченцы и примкнувшие к ним грузины и примкнувшие к ним греки. М-м? Все жертвы — мужчины от семнадцати до тридцати трех лет, самый подходящий возраст для действующих боевиков, от нижней до верхней границы. М-м? Характер нанесенных травм, несовместимых с жизнью, — тоже по почерку присущ боевикам. М-м?

— Бред!

— Что наша жизнь, как не упорядоченный бред, Скалли? Вот меня и занимает сейчас, исключительно из чистого любопытства хотя бы, — группа Патерсона, три года пыхтящая над этим делом, пробовала упорядочить список жертв, исключительно из чистого любопытства хотя бы?

— Согласись, моя версия не хуже любой другой?

— Согласись, моя версия всяко лучше фантазии с маньяком-одиночкой и вселившимся в него злым духом?

— Согласись, моя версия, как минимум, реально поддается проверке на прочность — достаточно пройтись по списку жертв, прочесать всю базу данных на них?

— Скалли?!

— Я думаю, думаю.

— И?

— Соглашусь, пожалуй.

— Ну наконец-то!

— Но и ты согласись — версия с духом, вселившимся в Магулию, имеет право на жизнь.

— Имеет, имеет…

— Ну наконец-то!

— …но не может.

— Молдер!

— Хорошо-хорошо. Там видно будет.

— Где — там?

— В Лортонской тюрьме. Надо посмотреть на этого Магулию.

— Надо.

— Но и список жертв изучить надо.

— Надо.

— Но и выспаться надо.

— Надо.

— Вот хорошая девочка! Само послушание!

— Да иди ты к черту, Молдер!

— Уже в пути!

Лайонел Локридж. 28 лет, белый, холост, род занятий — археолог, прож. — г. Атланта, штат Джорджия. Обнаружен в раскопе поселения Эйрика Рыжего. Травмы, несовместимые с жизнью, — выколоты оба глаза, отрезаны язык и гениталии.

Мейсон Кепвелл — 19 лет, белый, холост, род занятий — бас-гитарист кантри-группы «Трава у дома», прож. — г. Луисвилл, штат Кентукки. Обнаружен на траве у дома. Травмы, несовместимые с жизнью, — выколоты оба глаза, отрезаны язык и гениталии.

Круз Кастилъо — 33 года, белый, холост, род занятий — частный детектив, прож. — г. Бостон, штат Массачусеттс. Обнаружен в аллее парка аттракционов, в кабинке большого колеса обозрения. Травмы, несовместимые с жизнью, — выколоты оба глаза, отрезаны язык и гениталии.