Химеры. Том 1 (СИ)

если отстанет, в лесу ждёт смерть, волки научили жизни, поэтому не отстаёт и бежит ногу в ногу с нами.

Чужой взгляд перестаю ощущать, несколько расслабился. Идём достаточно спокойно, деревья в разлёте друг от друга на пятьдесят, сто метров, но неба из-за сцепленных между собой ветвей, невидно. Кустарники и всякие лианы остались позади, дорогу покрывает мох и низкий папоротник. Зверья много, но беспокойство не доставляют, в основном это травоядные животные, не агрессивные и трусливые, моментально исчезают при нашем появлении. Встретились с лесными слонами, с гиппопотама, в густой шерсти. Нас увидели, рванули в сторону болота словно резвые скакуны. Немалое беспокойство доставил крупный зверь, похожий на дикого кабана, но огромный, клыки как у медведя, глаза мутные, пасть слюнявая. Он долго провожает нас взглядом, повизгивает и переваливается из стороны в сторону, видно не может принять решение. В конце концов, он отстаёт и шаркающей походкой направляется в сторону, куда умчались карликовые слоны. При появлении этого зверя Игорёк оскалился и прижался к ногам Семёна, тельце выбивает крупную дрожь, он знает это чудовище.

По моим расчётам скоро должны выйти на плато. Лес посветлел, иногда в просветах между крон лесных великанов, пробивается небо, и брызгают на землю лучи солнца. Появился кустарник, папоротники стали гуще и выше. Орхидеи заполонили все освещённые участки и наполняют воздух сладким благоуханием, а всё пространство заполнено щебетанием птиц и резкими криками мелких зверьков, шныряющих меж ветвей.

Далёкий звериный крик застаёт меня врасплох, споткнувшись, едва не роняю лук. Все остановились, прислушались. Вновь раздаётся вопль и был он ужасен тем, что прослеживается в нём нечто человеческое и наполнен он горем и тоской. Игорёк неожиданно встаёт на ноги, вытягивается в струнку, взгляд тревожный. Некоторое время так стоит, затем, поскуливая, забегает за Семёна и вцепляется в его пояс.

- Это там, где мы похоронили лесного человека, - в волнении говорит князь Аскольд.

- Знаю.

- Игорь ребёнок этой самки ... женщины, - поправляется Аскольд.

- Похоже на это.

- Малыша надо оставить.

- Игорёк боится. Он не хочет, - встревает в разговор Семён.

- Надо отдать матери, - я непреклонен.

- Она идёт по нашим следам, необходимо делать остановку, дождёмся её, - предлагает князь Аскольд.

Не хотелось терять время, но моральные соображения одерживают верх: - Привал, - командую я.

Охотники расположились полукругом, копья держат горизонтально лесу.

Игорёк пристроился рядом с приунывшим Семёном, короткие клыки спрятались во рту - ничем не отличишь от обыкновенного ребёнка.

Лес хорошо просматривается, мы замерли. Прошло тридцать минут, никакого намёка на приближение лесной женщины. Думая, что она опасается нас, толкаю малыша вперёд. Ребёнок в недоумении уставился на меня, взгляд чистый, тревожный. В ожидании поддержки поворачивается к Семёну, мой друг отводит печальные глаза, мальчик тоскливо взвыл и неуверенно трусит вглубь леса, на полдороги замедляет бег, останавливается, оглядывается, в глазах ужас.

Садится на корточки и больше не шевелится. Бедный, он не понимает, что от него хотят, так он сидит минут десять, подвывая со страха.

Люди сопереживают маленькому существу, даже Прелый в сочувствии морщится.

Когда ты появишься? С растущим раздражением думаю я. Но она так и не вышла, может горе доконало или испытывает равнодушие к малышу. Кто знает? Чужая душа, потёмки. В любом случае испытываю облегчение, понимаю, как страдает Семён и мучается мальчик.

- Время вышло, Семён, зови мальца, - как можно спокойнее говорю я.

- Игорёша! - вытягивает тот руки, улыбка во всё лицо.

Ох, как тот несётся обратно, как волчонок прыгает и пытается облизать сероглазого богатыря.

- Мать не пришла, ребёнок будет жить у нас, станешь воспитывать как сына, - строго говорю я Семёну, а он не против, глаза светлеют в порыве нежности, что-то мне подсказывает, непростая судьба будет у малыша и весьма значительная.

Итак, мы продолжаем путь, а время склоняется к вечеру, как это некстати, слишком задержались в пути. Разборки с медведем, очевидно, придётся отложить до утра. Где бы стоянку расположить как можно безопаснее? Мысли мучительно стучат по мозгам и отдаются в затылке. Ночью расклад явно не в нашу пользу, при луне на охоту попрёт множество хищников, может, мишка нас учует, а он людоед, в темноте не отобьёмся. Взгляд упирается в маячащую в отдалении чёрную трещину в земной коре. А, что если укрыться на её склонах? Мысль безумная, но всё же подзываю Аскольда: - Время к вечеру, необходимо готовить ночлег.

- И как можно быстрее, - князь тревожно оглядывался.

Солнце безжалостно стремится уйти за горизонт, предвестники надвигающихся сумерек упорно дают о себе знать: дневные птицы замолкли, сочно перекликаются между собой козодои, вдали на болоте - активно жарят с концертом лягушки.