Химеры. Том 1 (СИ)

Есть определённая опасность прохода к морю, степь, что распласталась на нашем пути, таит в себе скрытую опасность. В зарослях густой травы прячутся хищники, где-то таится махайрод - мега тигр, он не упустит возможности напасть на одинокого путника, что и происходит иной раз. К несчастью мы уже потеряли двух человек, но всего опаснее пещерные львы, они хоть меньше тигров, но всегда охотятся стаями, а со слонами вообще встречаться верх безрассудства, те придерживаются тактики вытоптанной земли - совсем оборзели звери! Но, когда идёт большая группа людей, хищники стараются сворачивать с пути, интуитивно понимают, что могут получить и по усам и по зубам ... в общем, нужно всегда передвигаться толпою, это спасает от нападения. У меня есть подозрение, что животные хорошо знакомы с человеком и на генетическом уроне его опасаются. Вероятно, с ними постоянно грызутся неандертальцы, интеллектом они не обделены, я сделал такие выводы, наблюдая за Игорем, он ничем не отличается от своих сверстников и даже более способен к математике, что странно, но это факт, а ещё, он уже сейчас обладает силой взрослого человека. Мне иной раз становится жутко от мысли, что когда-нибудь можем схлестнуться с матёрыми представителями его вида, необходимо наладить с ними нормальные взаимоотношения - это единственный выход. Но есть ещё и другие опасности, это серьёзнее всех хищников и неандертальцев в разы - где-то тлеет угроза от моего антипода. Вилен Жданович не простит нам убийства своих людей, и я знаю, его разведчики уже наблюдают за нами, князь Аскольд видел их следы на подступах к городу Титанов, пришлось усилить посты, а в санаторий направить дополнительный отряд лучников.

Дальние мыса находятся в тех местах, где мы встречались с Росомахой. Это, как бы, нейтральная территория, люди Вилена Ждановича стараются туда не заходить, да и мы тоже. Странная местность, берег постоянно меняется, допустим, сегодня на солнце сияет разноцветная галька, завтра - дышат холодом и сыростью, неизвестно откуда появившиеся скалы. На том берегу оставаться на ночь нельзя, люди к утру исчезают, затем, некоторых находят мёртвыми и изуродованными, но Катерину, эти места тянут как магнитом, в море небывалое количество рыбы.

Сейчас утро, поэтому, нам бояться нечего, времена перемен начинается ночью. На этот раз берег засыпан кварцевым песком, а к ленивым волнам опускаются языки застывшей лавы, а по ней ходят толстые чайки и неприязненно косятся чёрными глазами, выхватывают из щелей зазевавшихся мелких крабов, чем-то недовольные, скрипуче кричат.

Ярик швыряет рюкзак, лезет в воду, Катерина настороженно окидывает взглядом спокойную гладь моря, чёрных плавников не видно, кивает мне, мол, всё спокойно. Миша Шаляпин прочищает горло, сейчас выдаст нечто ревущее, подходящее к данному ландшафту. Егор, как всегда молчалив, сосредоточенно возится с самодельными ластами, его гордость, изготовил из жёсткого тростника, по свойствам напоминающий бамбук. Стасик с Иришкой натягивают тент - день сегодня обещает быть длинным, а солнце уже с утра припекает. Я раздеваюсь до плавок, на пояс наматываю верёвку, за неё засовываю сетку, Катерина протягивает маску, плюю на стекло, смываю в морской воде,

напяливаю на голову, просовываю под резину трубку, со скрипом надеваю ласты Егора, спиной захожу в море.

Вода привычно взбадривает, озноб поднимается до груди, умело его гашу, с разворота ныряю. Пузырьки скользят вдоль тела, выдуваю воду из трубки, оглядываюсь -

словно завис в пространстве, даже дух захватывает, прозрачность запредельная, дно, словно поверхность неведомой планеты, в буйных зарослях. Подводные скалы причудливых форм, разломы, долины и всё заполнено жизнью. Проносятся стайки серебристых рыбёшек, из грота выплыли тяжёлые великаны-горбыли, в расщелинах замерли разноцветные скорпены, гигантский окунь поднялся из глубины, словно морская мина, застыл напротив меня, размышляет, пища я или нет. Махнул сеткой, рыбина нехотя отваливает в сторону и исчезает в нагромождении подводных утёсов.

Гребу вдоль мыса, его стены, как органные трубы, уходят вниз и, утыкаются в каменистое дно, которое, под наклоном, стремительно уходит в тёмные глубины. Мне туда, где не просматривается дно - очередное испытание для моей воли, стресс для всего организма.

Уже загодя, занимаюсь гипервентиляцией лёгких, гребу медленно, стараюсь минимально расходовать энергию, дышу глубоко и долго, пока не появляется пьянящее чувство и, некая эйфория, признак перенасыщения лёгочных тканей, кислородом.

На мыс уже взобрались мои спутники, ползут вдоль отвесных стен, когда будет нужно, скинут верёвку и начнут затягивать сетку с тяжёлыми минералами. У них тоже нелёгкая задача, маневрировать у обрывов, рискуя сорваться в море и не упускать меня из вида.