Химическая свадьба (СИ)

— Ничего я не вешаю, — мрачно отозвалась Иванна. — Я в ярости и отчаянии. А «всё» это некончающееся меня неиллюзорно бесит.

— Меня тоже бесит, — согласился Мирослав. — Но это не повод опускать руки.

— Ничего я не опускаю. Вон, сегодня большое дело сделала.

— За что тебе, конечно, огромная благодарность. Но, очень надеюсь, ничего подобного не повторится.

Иванна была полна аналогичной надежды. Очень уж утомительной оказалась процедура обвинения опасных преступников. Ещё несколько таких «коллажей» из воспоминаний, и её саму можно будет закрывать в палате для душевнобольных. Хотя, может, получится научиться воспринимать это отстранённо? Риск, впрочем, как всегда пятьдесят на пятьдесят: либо получится, либо привет, шизофрения.

Ещё один метеор оставил на небе зыбкий след.

— Успела загадать?

— Угу.

— Я тоже.

Комментарий к Глава 110

Иллюстрация к главе

http://vk.com/photo-14591519_303565374

========== Глава 111 ==========

Октябрь 1995 г. — январь 1996 г.

Белград — Прага — Лондон

На протяжении нескольких недель после акта борьбы за добро и справедливость в аврорате Иванну грызли противоречивые мысли: её охватывал то ужас от содеянного — вдруг среди товарищей Крота найдутся те, кто обеспокоится за свою свободу или (что, впрочем, менее вероятно) пожелает отомстить, то, наоборот, раздумья — не заготовить ли ещё компромата да не сдать ли в руки Правосудия побольше преступных элементов. Пока она раскладывала по полочкам все «за» и «против» обоих вариантов, эмоции немного поутихли, квитаться с ней желающих не нашлось, и как-то сама собой потребность в активных действиях благополучно сошла на нет.

Перед своим Днём рождения Иванна предупредила Янко, что ничего праздновать категорически не будет и вообще исчезнет на несколько дней из Праги. Она уехала в Белград и, поручив родителям миссию связи с общественностью, замуровалась на втором этаже лаборатории со стопкой детских книжек — так она решила скрыться от внимания, которое сейчас ничего, кроме усталости, не принесло бы. День прошёл в такой нервотрёпке, что Иванна по итогам не уставала восхищаться своей предусмотрительностью. С утра начав дёргаться на каждый звук, она не сразу поняла, что ждёт какой угодно весточки от Каркарова — даже не поздравления, просто знака, мол, всё хорошо, не беспокойся. При этом, разумом она совершенно чётко понимала, что никаких знаков посылать ей нельзя, ибо это вопиюще бессмысленное и глупое нарушение конспирации, и смертельно боялась, что он всё-таки наплюёт на безопасность, и злилась на себя за то, что всё-таки в глубине души этого желает. В общем, это был с избытком насыщенный эмоциями день, к концу которого Иванна вымоталась до полусмерти.

Осень всегда была её любимым временем года, но нынешнюю она уже готова была возненавидеть. Приходилось постоянно чего-то ждать, но чего именно — всё никак не прояснялось, потому она ждала всего разом: что Волдеморт в голос заявит о себе, что британское Минмагии признает проблему, возьмётся комплексно её решить и быстро решит, что Снейп с чистой совестью распрощается с Дамблдором и заживёт спокойной жизнью, что Каркарову не нужно будет больше скрываться, он вернётся, и сама Иванна в конце концов уже заживёт спокойной жизнью. Ждать всего разом было убийственно сложно.

Профессиональные изыскания отвлекали и развлекали, но как-то неравномерно. Самой большой «сенсацией» за последнее время стало открытие очередного недокументированного свойства консервирующего зелья. В середине ноября Иванну позвали в виварий, где главный смотритель с очень загадочным выражением лица предъявил ей трупик саламандры. На резонное иваннино непонимание — какое ей дело до дохлого земноводного? — смотритель пояснил, что это не какое-то там земноводное, а один из трансфигурированных хомяков, после чего несколько минут наслаждался обалдевшим выражением лица собеседницы. Собрав, наконец, мысли, Иванна распорядилась вскрыть тушку — интересно было узнать, как трансфигурация влияет на внутренние органы, а после изучения заштопать как было и наблюдать посмертные изменения организма, взаимодействовавшего с её консервантом. Также она велела продолжать наблюдение за остальными животными и тщательно фиксировать все кажущиеся наблюдателям интересными аспекты поведения и жизнедеятельности. На продолжительность жизни, вероятно, консервант не влиял никак — трансфигурированный хомяк вполне мог умереть от старости естественной смертью, разве что стресс от пребывания в непривычном теле мог её приблизить.