Химия

Подходят милиционеры. Володарский продолжает одеваться, девушка уходит. Один из милиционеров догоняет ее, берет за руку и пытается вести ее обратно, она упирается. Их окружают журналисты. Журналисты бегают вокруг милиционера с девушкой и фотографируют их.

Милиционер: Для кого это вы делали все?

Журналисты: Вы задерживаете девушку?

Верзилов: Отпустите ее, документы покажите. Документы покажите.

Милиционер: А вы кто такой?

Верзилов: Я журналист.

Милиционер: Журналист?

Верзилов: Да.

Володарский в это время спокойно обувается.

Хлыст: Вы не журналисты, вы тараканы паршивые, не более того. Всё не наедитесь. Убери. Тебе кто-то разрешение давал на фотографирование? Убери. Я тебя сейчас…

Хлыст нападает на Верзилова с фотоаппаратом, толкает его.

Верзилов: Что вы делаете?

Журналисты: Милиция!

Хлыст: Я тебе разрешения не давал, чтобы ты меня фотографировал.

Пытается бить Верзилова и громко требует, чтобы тот отдал фотоаппарат и не снимал его. В это время девушка вырывается из рук милиционера и убегает.

Хлыст(вдогонку Верзилову): Ты меня понял, журналист.

Милиционер: Кто это придумал? Чей это проект вообще?

Хлыст: Где этот урод?

Журналисты: Что происходит?

Наумов: Ничего не происходит, это гражданин просто ненавидит эту мразь, которую вы тут охраняете.

Хлыст продолжает нападать на журналистов.

Сирко: Что? А я кто такой, я кто такой. Я гражданин. И вы нарушаете мои права. И эту мразь, которую ты показываешь.

Сирко вцепляется в журналистку в красном платке и пытается ее бить.

Другая журналистка: Что? Что вы делаете? Что? Зачем вы ее трогаете. Катя…

Милиционер: Тихо! Спокойно!

Томек: Что… Что происходит вообще.

Володарский подзывает журналистов ближе к месту конфликта.

Сирко: А ну иди сюда. Я с тебя шляпу сниму. Сдохни.

Журналисты: Вы чего полезли?

Сирко: Еще раз камеру на меня наведете, разобью сразу.

Журналисты: А чего вы прячетесь?

Сирко: Вы нарушаете мои права. Я не хочу, чтобы меня снимали. Чего она меня фотографирует. Надо спросить у меня, понимаете.

Наумов: А мы хотели, чтобы на нашем фоне фотографировались? Почему вы пришли сюда фотографироваться на фоне нашего храма? Вы не видели, что здесь храм? Вы похерили, понимаете, похерили. Вот такой вот разврат. Как тараканы, блядь.

Журналисты: Мы не думали…

Хлыст: Не надо здесь. Думал, недумал. Вас заказали.

Сирко: У вас что, места нет. Пойдите туда вот.

Томек: Никто к вам в храм не приходил.

Наумов: Чего вы сюда пришли? Кто вас сюда прислал?

Хлыст: Вы не закрывайтесь… А чего ж она закрывалась, если она не боится?

Наумов: Вот кадры нафотографировали. Будут вам кадры…

Хлыст: Вы что, больные?

Томек: А ты не больной?

Журналисты: Мы за право выбора.

Наумов: Да какое право выбора. Ну трусы сними и покажи. Вот его раздеть и поставить в позу. Найду дурака и воткнет тебе по самую шею. Ты этого хочешь. Давай это продемонстрируем. Это тоже имеет право. По этому поводу есть столько газет, журналов. Они показывают, что узаконили гомосексуализм, педерастию. А вы здесь показываете. Демонстрируете.

Журналисты смеются.

Хлыст: Чего вы смеетесь. Это зараза, которую вы даже не знаете. Это сатанизм чистой воды. Заказали вас за деньги. Вы сюда пришли. Журналисты сраные.

Наумов: Что, места больше нету. Правда что ли. На площади, на асфальте, в холодину с минусовой температурой. И вы издеваетесь над этими партнерами. Вот он, бедняга. Да у него поднимай как хочешь, не поднимешь. Вон, вообще отпадет у него все.

Сирко: Он, видали, та еще бегает.

Женщина: Хай біга, змерзла, хай побіга.

Наумов: Чтоб заработать денег, люди идут на всякую пакость. Все за деньги.

Хлыст: Дорогой, как твоя фамилия. Русскими буквами. А потом я тебя достану когда-нибудь. Хорошенько достану. Тогда ты мне в той позе постоишь и в этой.